Маленькое совещание. Командующий разворачивает карту. Кладет на капот нашей «семерки». Водила-джигит все время едет за нами! Хрулев тычет пальцем в Цхинвал. Смотрит на какого-то хмурого кударца.
– Где они?
– Вот тут, тут и тут!
– А вы? Почему отошли?
– Да у них вон самолеты, танки.
Как будто у моджахедов в Афганистане были ракеты! Нет, у них были калоши на босу ногу, автомат Калашникова и любовь к собственному кишлаку. Черт, тянет меня на всякие лирические отступления. Командующий. Карта. Ополченцы. Минут пятнадцать – выяснение обстановки. Активизировались артиллеристы. До орудий метров пятнадцать, не больше.
– Залпом!
Молодой офицер готов прокричать команду. Он поднимает руку в беспалой вязаной черной перчатке над головой. Хрулев оборачивается:
– Эй, эй! Ты че! Очумел? (Другое было слово.) Я совещание провожу!
Офицер мягко опускает руку.
– Есть, товарищ командующий!
Едва Хрулев отворачивается, артиллерист выбрасывает руку, как в славянском приветствии и резко дергает ею вниз. САУ грохочут так, что моя голова болтается на шее, словно боксерская пневмогруша. Хрулев подпрыгивает на месте, прям Чарли Чаплин! Кепи слетает с его головы. Он багровеет и впадает в бешенство.
– Ты че, …!!! …!!!
Артиллерист прижимает к груди руки, ворочает из стороны в сторону опущенной головой. Потом, раскрыв ладони, в мольбе протягивает их к Хрулеву.
– Все! Все, товарищ командующий!
Лицо у него шкодливое. Хрулев снова отворачивается к карте. Ополченцы даже не улыбнулись. Связист командующего, рослый прапорщик в невоенных очках в коричневой роговой оправе, пытается наладить связь с Москвой. У него какая-то зеленая жестяная коробочка размером с десантный рюкзак. Он установил ее, как экран. В сторону Альфы Центавра. Трубка размером с надувной телефон Вячеслава Полунина – «Асисяй». Провода идут к аккумулятору опять же нашей «семерки». Связь. Она, как мед у Винни Пуха – вот она есть, а вот ее нет.
Двадцать первый век! Офицеров на каждых сборах дрючат за сигнальные флажки – учат их, словно моряков, семафорить. В Африке все уже рядовые между собой по рации говорят. Стыдно… Почему офицерам шпаги не раздали? Почему не управляем войсками под барабан, как при Кутузове? Нет связи! Протягиваю командующему свой спутниковый телефон. Он размером с обычный мобильник. Хрулев с кем-то говорит пару минут. Возвращает. И вдруг кивает мне:
– Как ты считаешь, что делать?
Приятно, конечно, что тебя приглашает в советники сам командарм. Да еще на войне. Но что могу сказать я, старлей-политработник в глубоком запасе? Аккуратно щупаю тему.
