Раненые очень осложняли движение. Один из них, проколотый в грудь широким немецким штыком, скончался без единого звука. Его завернули в плащ-палатку, привязали к лыжам и тоже потащили за собой. Остальные брели сами, но темп марша сильно упал.
Это позволило немцам почти нагнать взвод. На снежной равнине появилось около сорока точек, и они стали медленно увеличиваться в размерах.
Может быть, погоня была связана с разгромом крепости, а может, кто-то случайно заметил колонну и решил проверить подозрения.
На землю уже спускались сумерки, и Смолин хотел верить, что его люди уцелеют в неминуемой перепалке с врагом.
— Задержишь немцев, Андрей. Оставь с собой Бядулю, — сказал он Горкину.
Старший сержант молча кивнул головой.
Взвод ускорил движение и направился к лесу.
Горкин оглянулся. Противник был еще далеко.
— Давай мины, Степан Анисимович.
Разведчики быстро раскопали на лыжне снег. Бядуля вытянул из мешка мину, ввернул в двурогую трубку взрыватели, приладил к ним тонкую проволочку и опустил заряд в ямку. Закидав ее снегом, разведчики прикрепили проволоку к кусту и кинулись вслед за взводом.
Они еще не успели догнать своих, когда раздался взрыв.
— Теперь немцы не пойдут по лыжне, — сказал Намоконов Смолину. — Предупреди людей, чтоб смотрели как надо.
Быстро темнело.
Филипп Терновой, шедший в правом дозоре, увидел неподалеку от себя двух лыжников. Они легко скользили по целине. Полагая, что это свои, неопытный разведчик спокойно продолжал движение.
Лыжники приблизились к дозорному почти вплотную и разом ударили из автоматов.
Солдат беззвучно упал на снег.
От ядра взвода отделились две фигуры и кинулись к немцам.
Издалека казалось, что враг спокойно ожидает приближения русских. Но вот германцы начали медленно поднимать оружие, и в тот же миг оба разведчика, будто их ветром разнесло, помчались в разные стороны.
Одновременно ударили четыре автомата.
Взвод, уходивший на юг, тревожно вслушивался в звуки перестрелки.
После длинной очереди Смолина один из немцев зашатался и упал. Тогда второй, не целясь, выстрелил по лейтенанту и, резко повернувшись, ударил в Намоконова. Эвенк повалился в снег и затих. Но прежде, чем он коснулся земли, согнулся в три погибели второй немец, задетый огнем Смолина.
Лейтенант кинулся к старшине.
— Я — живой, — успокоил его Намоконов, поднимаясь со снега. — Иди за взводом. Возьму Филиппа.
Еще некоторое время отходили перекатами: пока одни передвигались, другие прикрывали их огнем. Но вскоре все стихло: немцы отстали или побоялись углубляться в лес.
