Когда Шульца положили на берегу на плащ-палатку, он уже был без сознания, Тихонов послал за фельдшером, а пока сам сделал ему перевязку. Шульц хрипел и стонал, дыхание его было прерывистым и тяжелым, кровь пошла горлом. Тихонов осветил его карманным фонариком — перед ним лежал худощавый шатен лет тридцати, с измученным, но одухотворенным лицом человека, умирающего за свою идею.
Прибежавший фельдшер оказал ему первую помощь и впрыснул камфору. Умирающий открыл голубые, искаженные смертной мукой глаза.
Увидев склонившихся над ним советских пограничников, он, собрав последние силы, прошептал по-немецки:
— Друзья… Я коммунист… Через час война… Держитесь, братья!..
— Товарищ! — вскричал Тихонов, приподняв голову умирающего. — Товарищ!
Шульц улыбнулся, услышав это единственное русское слово, которое он знал, и потянулся рукой к звездочке, приколотой к фуражке Тихонова.
— Звезду хочет, товарищ старший лейтенант, звезду, — дрогнувшим голосом, едва сдерживая слезы, произнес Иван Бровко.
Тихонов снял фуражку и поднес ее к глазам умирающего: Тот строго посмотрел на звезду — так смотрят на святыню — и последним усилием приблизил к ней запекшиеся губы и поцеловал.
Через несколько секунд он скончался.
Тихонов снял с груди покойного маленькую, сделанную из пластмассы бирку и записал его фамилию и адрес.
Так за тридцать две минуты до начала Великой Отечественной войны пал смертью храбрых ее первый герой, немецкий пролетарий и коммунист Вильгельм Вольфганг Шульц.
Конечно, оставалось слишком мало времени, чтобы его предупреждение сыграло решающую роль. Но все-таки на этом участке границы успели поднять по боевой тревоге отряд, и он достойно встретил врага.
А старший лейтенант Тихонов пронес звездочку, которую поцеловал, умирая, его немецкий брат, через все годы, фронты и небывалые битвы этой страшной войны и, став в конце ее уже полковником, свято хранил эту звездочку как священный символ великого братства коммунистов во всем мире.
А когда окончилась война и над дымящимся Берлином заполыхало в весеннем небе знамя Победы, в первых числах мая 1945 года, полковник Тихонов выехал из Берлина в маленький немецкий город Эйзенах.
Машина Тихонова мчалась по широкой, выстланной бетонными плитами автостраде, дымились по краям дороги белым цветом яблони и вишни, мелькали красные черепичные крыши придорожных домиков, под которыми полоскались в голубом небе белые флаги. Мирное майское небо млело над Германией, только открывавшей глаза после затянувшегося на двенадцать лет кошмара, стоившего жизни многим миллионам людей.
