— Що ж, добре. Испытай!
— Ладно. Прежде всего, ответь мне на один простой вопрос.
— Зачем простой? Давай позамысловатей.
— Нет, вопрос будет самый простой. Скажи мне, Перепелица, как сказать дрова во множественном числе?
Перепелица не удивился странности вопроса: этот парень никогда ничему не удивлялся.
— Дрова во множественном числе? — повторил он хладнокровно. — Це треба разжуваты. Зараз сообразим.
Волжин смотрел на него с лукавым любопытством.
— Ясно! — объявил Перепелица. — Поленница.
— Молодец, — похвалил Волжин. — Сообразил! А, может, ты раньше знал ответ на этот вопрос?
— Нет, раньше не знал.
— Впрочем, вопрос этот я сам придумал. А ответ ты дал самый лучший. Некоторые отвечают: дровяной склад. Это тоже верно. Но поленница — лучше. А человек несообразительный на этот вопрос ответил бы, что дрова, мол, это и так есть множественное число.
— Это я понимаю, грамматику еще не забыл. Только я сразу смекнул, что туточки суть не в грамматике, а яка-то хитра заковыка.
— Очень хорошо. Значит, ты парень сообразительный и неопрометчивый. Из опрометчивого человека снайпера не выйдет… Теперь посмотрим, что еще требуется снайперу. Загибай пальцы. Хорошее зрение, дневное и ночное, — раз. Наблюдательность — два. Инициативность — три. Терпение — четыре. Уменье маскироваться — пять. Смелость — шесть. Упорство — семь. Воля к победе — восемь. Ненависть к врагу — девять…
Скоро пальцев Перепелице нехватило, загибать больше было нечего.
— Разувайся! — пошутил Волжин. Но Перепелица и тут не смутился.
— Ни, разуваться не треба, — отвечал он. — Все пальцы я могу поразгибать. Все, что ты наговорил, добрый разведчик имеет. Это для нас не диковина! Мне треба одно — попрактиковаться со снайперской винтовкой. Оптику освоить. Больше ничого!
— Ты думаешь, это так просто? — возразил Волжин, несколько задетый таким умалением снайперского искусства. — Это большое дело!
— Понимаю, — примирительно сказал Перепелица. — Только ведь у нас на селе я был найкращий стрелок. У нас в колхозном клубе тир был богатый.
— Почему же «был»? Теперь там, небось, для нас смена готовится?
— Нет, ничего там не готовится. Нема теперь ни тира, ни клуба. Враг спалил. Второй год он в нашем селе лютует.
Перепелица помрачнел, глаза его загорелись недобрым огнем, и даже зубами скрипнул веселый украинец…
— Ну, не кручинься, Остап, — сказал Волжин, заметивший перемену в его лице. — Освобождать пойдем твое село.
— Нет, это нам не попутно. Там другой фронт.
