На второй день нас настиг шторм. Корабль качало и подбрасывало в стороны, но судя по виду гребцов, с усилием налегавших на весла и при этом спокойно перекрикивавшихся через завывание ветра, гудящего в снастях, я поняла, что подобное им не в новинку. Но, несмотря на это, я сидела около мачты, судорожно вцепившись в нее пальцами. Иногда кто-то из дружинников поглядывал на меня. Я читала в их глазах насмешку, но никак не могла заставить себя бесстрашно смотреть на то, как из глубины моря, вырастая, словно скала, на нас несется очередная огромная волна.
Шторм длился недолго. Перед закатом море стихло, но едва солнце утонуло за горизонтом, как небо затянули темные тучи и стал моросить мелкий, докучливый дождик, заставивший меня перебраться под навес, растянутый над скамьями. Там я и сидела, дрожа от холода, вымокшая еще во время шторма. Никто не обращал на меня даже малейшего внимания, но меня это абсолютно устраивало. Прижавшись спиной к деревянному борту, я следила глазами за взмахами весел. Гребцы на скамьях сидели хмурые, уставшие и молчаливые после борьбы со стихией. Глядя на их монотонные движения рук и перекатывание мышц на спине, я незаметно для самой себя задремала, уткнувшись носом в собственные колени, прижатые к груди.
Не знаю, сколько я проспала, но когда меня разбудило чье-то легкое прикосновение к плечу, я распахнула глаза и поняла, что вокруг уже царит ночь. Небо над головой сияло мигающими звездами, слегка окутанное дымкой тумана. Я резко вскочила на ноги и тут же поморщилась от боли — дали о себе знать затекшие от неудобного сидения ноги. На палубе никого не было, только рядом стоял высокий мужчина, в котором я без труда узнала Инне.
— Пойдем, — только и сказал кормчий и перепрыгнул через борт. Я сначала ужаснулась его поступку, а потом, когда с меня слетели остатки сна, туманившие разум, поняла, что корабль стоит на причале. Я перебросила ногу через борт и, прыгнув вниз, оказалась поймана в кольцо крепких рук Инне. До берега оставалось всего несколько шагов. Только теперь я увидела, что недалеко от нас горят костры и бродят темные силуэты дружинников. Я услышала долетевший до моего слуха смех и чьи-то голоса.
Инне перенес меня на берег и, поставив на ноги, велел следовать за ним.
— Трор решил сделать небольшую остановку по пути. Один из кораблей надо подлатать, — сказал Инне, не поворачивая ко мне головы, — Да и людям необходим отдых после встряски.
