— Маджалливва, — с усердием отчеканил парень.
— Произношение не соответствует искомому, правильно majaliwa.
Бесила Лешу Планкина также неопределенность и непоследовательность центра. То проводим операцию, то отменяем, то снова проводим, то опять отменяем. А сегодня ни свет, ни заря на тебе, срочная информация: новый гибрид сорняка угрожает пшеничным полям Конфедерации! И встречать звеньевого в экстренном порядке приходится ему как самому молодому.
Вообще‑то Марик на год младше, этому балбесу — недоеврею двадцать семь исполнилось, но разве такому дуралею можно хоть что‑нибудь доверить? Где он вообще шляется? И почему его до сих пор под трибунал не отдали?
— Маджаалиуа, — почти пропел парень.
— Произношение не соответствует искомому, правильно majaliwa.
— Да чертова совковая бандура! — процедил сквозь зубы страж.
— Данное слово в языке суахили отсутствует, — донеслось из наушника учтиво равнодушное замечание минипланшета.
В это время прозрачные двери разъехались и в зал стали проходить пассажиры, прибывшие рейсом Ростов — на — Дону — Москва.
— Буран У-1722, закончить урок, — скомандовал парень, ища взглядом шефа.
Беспокоил Лешу Планкина и сам режим «внешней тишины». Но это было уже личное, не связанное с чужой глупостью или некомпетентностью. Скоро исполнится почти семь лет, как у его мамы обнаружили рак. Человечество до сих пор не сумело одолеть этот недуг, и страж прекрасно понимал, что ни лучшие врачи Конфедерации, ни передовые японские медицинские технологии, если таковые все еще можно называть передовыми, ни элитные больницы Союзной Швейцарии или Закрытой Германии, ни знахари, ни колдуны, ни кто‑либо в мире не способен отменить суровый приговор единственному человеку, которого Леша по — настоящему любил. От него никто никогда не скрывал, что его мать и отец в дни молодости вели либерал — шовинистическую пропаганду на советской территории, за что и поплатились, были лишены всех, в том числе и родительских, прав, и переведены в статус неграждан сроком на десять лет. Трехлетнего Лешеньку после тестирования отдали в спецясли, а оттуда в специнтернат. Так ребенок неблагонадежных социальных элементов получил путевку в жизнь, ведь сын за отца, как говорится, не в ответе.
Страж почти ничего не знал о папе. Известно, что тот эмигрировал в Новую Зеландию, но так и не найдя достойного места под солнцем, покончил с собой. Так ему и надо! Предатель, оставивший жену и сына, — иной судьбы, по мнению Леши, и не заслуживал.
