— Привет, Родриго, — сказал страж, — как дела?
Мужчина вздрогнул, будто его ударили слабым разрядом электрического тока, затем, печально улыбнувшись, ответил:
— Хорросо.
— Налей‑ка мне какого‑нибудь безалкогольного пойла, пить хочется до ужаса.
Родриго вытащил бутылку с желтой жидкостью и наполнил до краев тонкостенный стакан.
— Казах у себя? — спросил Марик.
Бармен кивнул.
— Позови.
Бармен исчез. А страж в несколько глотков осушил стакан. Минуту спустя появился мрачный каталонец и указал на один из столов:
— Касах скоро вудет, садис, Марко.
Марик попросил налить еще сока, а затем сел за один из столов. Страж знал, почему бармен имел столь удручающе грустный вид. Как и большинство белых европейцев — эмигрантов, он получил особый гражданский статус — это лучше чем огр, но все же юридически ниже полноправного члена общества. И вот прожив более семи лет в Конфедерации, три недели назад он прошел собеседование. Каталонец провалил экзамен по русскому языку. Более того специальные тесты показали, что думает он по — прежнему на испанском. Впрочем, сколько Марик помнил Родриго, тот всегда имел хмурый вид.
Связано это было с его женой, изнасилованной и убитой исламистами в Барселоне за то, что посмела выйти на улицу в юбке чуть выше колена. Именно тогда Родриго и решился покинуть землю предков. Теперь, наверное, жалеет, что не подался в какой‑нибудь Уругвай, где уже давным — давно получил бы гражданство. Однако дочь его Изабелла уезжать из Конфедерации в Латинскую Америку никак не хотела. Еще бы, она совершенно ассимилировалась и по окончании трехлетней медицинской практики ей прочили неплохую должность в одном из НИИ Новосибирска.
Историю о своей несчастной судьбе пьяный Родриго излил на не менее пьяного Марика в позапрошлое воскресенье. И страж как обычно отвечал стандартно: «Хватит херню молоть, забей болт на этих…», а дальше шли варианты оскорблений, самым мягким из которых было «мудаков».
Верзер опустошил стакан почти до половины, когда в зал вошел Казах. Одет он был так же, как и на сцене два дня назад: джинсовая куртка в заплатах, камуфлированные брюки и раздолбанные армейские ботинки. Скуластое лицо его выражало сочувствие.
— Привет, Марко, — сказал он, садясь за стол, — прими мои соболезнования.
— Банально, — Марик сделал глоток сока, — но спасибо.
— Мы тут с камарадами, — Казах полез во внутренний карман, извлек оттуда пачку купюр и положил ее на стол, — насобирали тебе на похороны и на все такое, ну сам понимаешь. Я добавил своих и получилось пятьсот рублей.
