— Не забуду, — ответил Леша.
— Слушайте, — Марик закурил, — может и мне с вами до Киева прокатиться?
— Нет! — резко отрезал Планкин. — Тебя я в свою машину не посажу.
— Ой, да ладно, ты что обиделся? — Марик натянуто улыбнулся. — Это из‑за того, что я тебя мудаком назвал? Ну тогда прости, конечно, никакой ты не мудак. Ты самый лучший парень на свете.
— Нет!!! — настойчиво повторил Леша. — Хочется в Киев, садись в самолет или на поезд, или в автобус, а тебя я не повезу!
— Ну дело твое, — Марик нарочито равнодушно пожал плечами, — поеду значит домой в Питер.
Разумеется, упорство Планкина было не случайно. Он совсем не хотел по дороге в родной город стать жертвой перекрестных нападок двух законченных циников.
Роберт решил, что ему тоже пора.
— Пожалуй, я пойду, — сказал он, — у меня завтра дела. Парни, спасибо всем за работу и не забываем, сборы через неделю.
* * *
В отличие от Леши звеньевой не стал вызывать такси, а прошелся до гостиницы пешком. Погода к тому располагала. Ночная прохлада остудила августовский зной, а сквозь легкое неоновое свечение фонарей были видны мерцающие звезды. Роберт любил Южное Бутово — один из самых спокойных районов Советской Конфедерации.
Когда звеньевой после пятнадцатиминутной прогулки вошел в холл гостиницы, за стойкой регистратуры его встретил администратор, худощавый паренек с уродски выпирающим кадыком, который сухо улыбнувшись, поприветствовал клиента:
— Доброй ночи, гражданин.
— Доброй, — сказал Гордеев, — надеюсь, места у вас остались?
— Разумеется, — администратор снова растянулся в дежурной улыбке, — номер какого класса вы желаете?
— Самый дешевый с минимумом услуг, мне только переночевать.
Паренек с грациозной быстротой поводил тонкими пальцами по сенсорной клавиатуре компьютера и, откашлявшись, спросил:
— Номер семь на первом этаже вас устроит? В нем имеются одно спальное место, минихолодильник, кондиционер. Душ и электронный ключ отсутствуют. Нет также встроенного киберкона и доступа к ультранету.
— Устроит.
— Ваш паспорт, гражданин, — администратор протянул костлявую руку к стражу.
Роберт, вытащил из кармана пластиковую карточку и замер. Опять… опять ему показалось, что нечто в его жизни с назойливой регулярностью повторяется. Какой‑то неуловимый символ постоянно преследует стража. Роберт сглотнул тяжелый ком.
— Гражданин, — донесся до Гордеева далекий голос, — с вами все в порядке?
Только сейчас Роберт сообразил, что вцепился мертвой хваткой в паспорт, за другой конец которого держался администратор.
