Сделав еще одну неудачную попытку дозвониться до Маши, звеньевой вернулся в зал. Стражи вняли настоятельному совету шефа и перестали препираться. Помрачневший Леша, ковырял вилкой в тарелке, Джохар, что‑то бормоча про янычар, наливал себе очередную порцию абсента, а Марик, уставившись в минипланшет, сказал:
— Нашел, давай, декламируй.
Влад ухмыльнулся, прикрыл веки и заговорил:
— Внимание, начало цитаты: «Было бы большим заблуждением утверждать, что Россия в эпоху Реставрации отставала от Запада. Это весьма распространенная и, к сожалению, зачастую культивируемая ошибка. С таким же успехом можно заявить, что камерный петух отстает в своем развитии от вора в законе. Но вот он сейчас поднатужится, зашьет себе очко и станет самым крутым перцем на зоне. Глупость, не правда ли? Чтобы стать главным, нужно создать свою зону со своими понятиями, а уж потом смотреть, круче ты или нет соседних сборищ урок. В двадцатом веке существовало два лагеря: один с либеральными, другой с социалистическими правилами игры. И СССР действительно отставал от Запада, ибо он был независим. Но когда советская зона распалась, влившись в либеральную, и нашей стране отвели место возле параши с незавидной ролью посасывать трубу ради чужого удовольствия, вопрос о догоняющем развитии стал некорректен, потому как шестерка или тем более петух не способны соревноваться с хозяином. А паразитирующий на постсоветском пространстве класс перерожденцев мог показывать свою суверенность только одним способом: иногда, набравшись храбрости, заглатывать у блатного дяди на пару сантиметров меньше, тем самым как бы проявляя независимую геополитическую позицию вафлера по отношению к международному пахану». Конец цитаты. Кирилл Константинович Кашин. Полное собрание сочинений. Том седьмой. Статья: «Отрицалово на зоне мирового империализма — жизнь по понятиям и без». Страница семьдесят семь.
— Охренеть! — восхитился Марик. — Точь — в-точь до буковки. Слушай, Владонище, ты нереально крут! Как у тебя это только получается.
— Секрет прост: я знаю чит — коды от этой жизни, — улыбнулся Черноземов.
Роберт вдруг ощутил смутное чувство тревоги. Какое‑то подобие дежавю. Да, будто он постоянно слышит и видит одно и то же. Но вот что именно повторяется звеньевой не мог понять.
— Мне пора, — неожиданно выпалил Леша Планкин, поднимаясь со стула. — Мне завтра, точнее уже сегодня в Киев ехать к маме.
— Ты меня только с собой не забудь захватить, — сказал Влад.
