— Товарищ майор, а с этим что делать? — Алексеенко пнул в ботинок боевика с вытекшим глазом. — Мы ведь его не проверяли…
— Как что? — наигранно удивился Кононов. — Вы ведь, товарищ сержант, знаете наш принцип: с террористами, этнонацистами и педерастами переговоров не ведем, и в плен таких не берем…
Видимо, майор так шутил. Он хотел еще что‑то сказать, но в это время бандит, протяжно застонав, открыл оставшийся целым глаз. Несколько секунд боевик непонимающе осматривался, а затем его взгляд остановился на Джохаре. Лицо наркоторговца мгновенно побагровело — брызжа слюной, он прошипел:
— Шакал, будь ты проклят! Янычар!!!
Роберт повернул голову в сторону Махмудова. Тот начал багроветь вслед за боевиком. Да, негодяй попал в точку. Джохар запросто пропустил бы мимо ушей оскорбления вроде «чурки» или «черножопого», или еще какое‑нибудь мерзостное словечко, но «янычаром» его не называл даже отмороженный на всю голову Марик.
— Завались, сука! — взревел Махмудов и рванулся навстречу обидчику.
Роберт схватил Джохара за корпус, мгновение спустя к нему на помощь подоспел Влад. Разгневанный страж попытался вырваться, но это у него не получилось. Тогда он прикрыл веки и прохрипел:
— Все… все… я спокоен.
Гордеев разжал объятия, отряхнулся и, глядя на майора, спросил:
— Полагаю, наше дальнейшее присутствие не требуется.
— Нет, — сказал Кононов, поправив берет, — скажите, товарищ капитан, сколько времени вам потребуется на работу с вашим нудистом? А то мы собирались журналистов допустить в зону операции.
— Думаю, товарищ майор, недолго, такие быстро ломаются, — ответил Роберт и жестом указал стражам на выход.
Гордеев не имел никакого желания наблюдать за дальнейшими действиями спецназа, ибо прекрасно знал, что произойдет. Всем тем, кому не повезло с гражданскими правами, майор зачитает постановление номер 28–2 от 2050 года «О чрезвычайных мерах по отношению к этнонацистам, являющимся негражданами или находящимся нелегально на территории Советской Конфедерации, а также к их пособникам, не имеющим минимальных гражданских прав». Майор Кононов, скорее всего, не без злорадства объявит, что тела их обмажут свиным салом и сожгут, чтобы и не надеялись в рай попасть. А затем наркотеррористов пустят в расход. Легко и хладнокровно.
«Прошло уже более сорока лет, пора бы и отменить этот декрет», — думалось Роберту. Однако само собой разумеется, решение подобного вопроса было вне компетенции звеньевого.
