Крот Филипп и мышка По | страница 36

Никогда мышиное семейство не испытывало такой гордости, разве что при постройке поместья дядюшки Грея. Хотя многие в тот день подумали, что превзошли своих славных предков. Лис был заточён в клетку из тростника, сооружённую специально для него, и заперт в одном из подземных хранилищ поместья. Чтобы спустить его туда, мышам пришлось разобрать часть крыши и расширить проход в полу. Дядюшка Грей гордился бы ими.

Филипп ещё не ходил взглянуть на лиса в мышином погребе. А ведь к обеду следующего дня там побывало немало любопытных. Каждому хотелось взглянуть на такое!

– Сегодня пишется история леса! – восклицал мышонок, возвышавшийся над толпой посетителей, забравшись на клетку сверху, – и вы – её свидетели. Этот берег давно забыл славу мышей, но теперь-то она возродится в полной мере.

Никто особенно не обращал внимания на его восклицания. Посмотреть на лиса в клетке пришли бы и без оповещения. Зайцы, утки, хомяки и другие переселенцы с замиранием сердца смотрели на обессиленный комок грязно-оранжевой шерсти, дышавший неглубоко и часто.

– А что, если он сейчас проснётся и сцапает тебя? – полюбопытствовал кто-то из толпы.

– Он не спит. Посмотрите на эти зубы! Одолели бы такого?

На полузакрытой хвостом морде, действительно, виднелся оскал.

– Кто поймал лиса, а? Не зайцы, не хомяки! Мыши поймали! – ликовал мышонок и остальные мыши вторили ему.

– Может, вы нас угостите в честь такой победы? – поспешила спросить хомячиха.

– Да! Да! – раздалось в толпе. Все зашумели ещё сильнее, будто мысль об угощении была куда интереснее лиса, запертого в клетке.

– Да это же лисёнок! Смотрите, какой худенький! – выкрикнул кто-то недовольным тоном.

– Да он же полумёртвый! – подхватил насмешливый голос.

– Давай угощение! – загомонили остальные.

Увидев эту толпу, Филипп решил не входить внутрь, а подождать, когда все разойдутся. Всё утро он провёл у постельки По, вытирая её горячий лоб смоченным в воде полотенцем. Совсем недавно По уснула, так ничего и не съев. Он ужасно переживал за неё, но знал, что потребуется время, прежде чем мышка оправится от такого злоключения. Лис протащил её далеко в лес, но она не поранилась, только сильный испуг оставил её без чувств, а крепкая хватка похитителя сильно передавила горло. Крот был сильно напуган тем, что в нескольких шагах от него таился, хоть и взаперти, хищный зверь. Гилберт всегда был вхож во все семьи леса на том берегу, знался с зайцами, дружил с хомяками, его и за лиса-то уже перестали считать. А тут вдруг такое! Проснулась в нём рыжая лисиная кровь. Заговорил с миром на языке своих сородичей. «И что с ним стряслось? – думалось кроту, – тлел и тлел себе красный уголёк в печке, а тут вдруг разбушевался, выскочил и пошёл гулять по всему лесу, как пожар».