— Нужда была, беда была, а в семье был лад. Жили бедно, да честно, на чужое не зарились. В кого ты такая пошла? — упрекала мать Зиночку.
Вернувшись от полковника Иванилова, Зиночка не могла не поделиться с матерью своим горем и своей радостью. «Виталия Андреевича было забрали, но уже освободили».
— За что же его забрали? — спрашивала мать, которая никак не могла простить дочери любви к женатому человеку. — Если уж взяли субчика в такое учреждение, то неспроста. Знать, натворил что-то.
Виталия Андреевича «освободили», как говорила Зиночка, но не пришел он к ней ни в первый, ни во второй день. Зиночка загрустила и тайком от матери начала поплакивать.
Пелагея Зиновьевна решила, что Дробот одумался и не будет больше беспокоить Зиночку. Мать была рада такому исходу. «И слава богу, что все кончилось. Девка, дуреха, поплачет и забудет».
Но вот Виталий Андреевич нежданно-негаданно появился в тихом доме, держа в руках букет живых цветов (знал, чем больше всего можно потешить девчонку среди зимы).
— Здравствуйте, Пелагея Зиновьевна. Извините, что давно у вас не был. Все некогда.
— Не велики господа, можно перед нами и не извиняться, — с раздражением ответила мать. Она поняла, что Виталий Андреевич и не собирался менять своего отношения к Зиночке. Поэтому она решила — будь что будет — высказаться до конца. — Вы, Виталий Андреевич, человек солидный, с положением, имеете семью. Так чего же вы хотите от Зиночки? Зачем вы ей морочите голову?
— Пелагея Зиновьевна, я перед вами виноват. Очень виноват. Знаю, что́ вы обо мне думаете: посмеется, мол, над глупой и бросит. Но вы ошибаетесь. Я Зиночку люблю… как родную сестру… и даже сильнее.
В душе у матери все бурлило. Она уже была не рада, что затеяла этот разговор. «Не пустить бы его, прохвоста, в комнату, и делу конец. Ишь, испортил доверчивую девчонку, а теперь… „Люблю как родную сестру“. Нет, Зинушка-то моя честнее его оказалась. Она сразу сказала „хочу сына“, а этот…»
— Вы, Виталий Андреевич, не считайте всех дураками. Таких «родных братцев», как вы, я на своем веку повидала немало. Совести у вас и на грош нету, вот что я вам скажу.
Дробот почувствовал себя не совсем удобно.
— Вы, Пелагея Зиновьевна, должно быть, меня не поняли. Я же не скрываю своих отношений к Зиночке. Я сказал, что люблю ее сильнее, чем родную сестру. А жена… Вы правы. Я женат. Но знаете… Был молодым, горячим и глупым. Теперь вижу, что с женой у меня ничего общего нет… кроме детей. Их я люблю. Если бы не они, то давно развелся бы.
