— А ты хоть документы-то у этого капитана проверила?
— Нет, — побледнела Мария Васильевна.
— Вот видишь. Это же теперь материалы, которые могут помочь найти убийцу. А ты даешь их читать чёрт знает кому. Надо быть осторожной.
Настроение Виталия Андреевича испортилось. Обедал молча. Когда к нему на колени залезла Танечка, он раздраженно ссадил ее на пол.
— Да забери ты ее от меня. Ложку супа не дадут проглотить спокойно.
— Виталий, ребенок не понимает же, что случилось. Вот и… ласкается к отцу. — Глаза Марии Васильевны затуманились. Она тяжело вздохнула. Обиженная Танечка подошла к матери. Мария прижала к себе ее головку и молча стала гладить льняные волосы.
Не доев суп, Виталий Андреевич поднялся из-за стола и направился к телефону.
— Дайте 1–10. Полковник Иванилов? Извините, это вас еще раз беспокоит Дробот. Тут такое дело… Пока я был у вас, к нам приходил какой-то капитан. Жена документов не проверила. Разоткровенничалась, давала читать Нинины письма… Что? Можно не беспокоиться? Хорошо, — облегченно вздохнул Виталий Андреевич в трубку. — А я было испугался… Конечно, конечно. Так и передам. Я ей уже говорил, что и в домашней обстановке надо быть бдительной.
После разговора с полковником Виталий Андреевич ушел отдыхать к себе в кабинет.
* * *
Вероника Антоновна собиралась в путь со смутным ощущением недовольства собой. В сущности, никаких оснований для этого не было. Ей предстоит интересная трехмесячная поездка в Киев. Та неприятная история с чужим чемоданом останется позади. Полковник, когда она сообщила ему, что уезжает, пожелал ей удачи и попросил на время отсутствия пустить в ее квартиру его племянника. Она, конечно, сейчас же согласилась. Тем лучше. По крайней мере квартира будет отапливаться. В ответ на ее любезность полковник обещал Веронике Антоновне достать ей билет на поезд. Все это получилось очень удачно.
И, наконец, сегодня она дала понять «этому типу», что́ она о нем думает.
Внезапно Вероника Антоновна сообразила, что именно разговор с «этим типом» и вызывает ее недовольство. Не нужно было об этом говорить. A-а, все равно! Завтра она сядет в поезд и на целых три месяца может выкинуть все из головы!
Утром, по дороге на вокзал, и особенно когда она увидела длинный состав сияющих цельнометаллических вагонов, из ее души исчезли последние тени дурного настроения.
Соседом ее оказался высокий синеглазый юноша. Увидев входящую в купе женщину, он, как истинный кавалер, помог ей положить на место чемодан и устроиться как можно удобнее. По его сразу возникшей предупредительности, по восхищению, которое нет-нет да и проскальзывало в его глазах, у Вероники Антоновны создалось убеждение, что это путешествие надолго сохранится в ее памяти.
