Видно, здесь все же установлены камеры наблюдения, и это милое шоу транслируется на весь мир. И то, как я стригу ногти, и… все такое прочее. С Иваном… А потом идет реклама: «Зубная паста «орал-би» – лучшая в мире!»… Как остроумно! Ненавижу!
Я хлопнула дверью так, что за ней что-то упало. Возможно, соскользнул с окровавленной кровати тот зеленый блокнот… Или рыбьи кишки с бриллиантовым обручальным кольцом внутри.
Ненавижу!!!
6
Я рванула двери так, что они распахнулись и с обеих сторон ударились о стены. И замерла. Застыла на пороге в боевой стойке.
Мсье Паскаль сидел в кресле, закинув ногу на ногу.
Он был в смокинге.
В белой рубашке.
С черной бабочкой.
С лакированной тростью.
В черных лакированных туфлях.
Ну, вылитый Роберт де Ниро!
И смотрел на меня, высоко запрокинув голову.
Взглядом энтомолога.
7
Я смутилась. Даже ноги сами собой подкосились в глубоком реверансе. Нет, скорее всего – просто заболели и подкосились.
Мсье Паскаль улыбнулся.
– Ну? Что я говорил!
Тон был такой же – ироничный, весело-насмешливый – «наш», но я не смогла подыграть, как прежде.
– Мсье… – сказала я, приближаясь на дрожащих ногах. – Мсье Паскаль, я живу здесь почти год и за все вам очень благодарна. Но в последнее время…
Я хотела задать уйму вопросов, которые этот чертов цыпленок настучал в моей голове. Но он рассмеялся, перебивая меня:
– Год? Вы сказали – год!
– Год или полтора, какое это имеет значение!
– Восемь дней, дорогая моя, восемь дней! Это только девятый… И он подходит к концу… Все позади, госпожа Иголка, все позади…
«Конечно… – пронеслось в голове. – Конечно… Этот любезный господин хочет сказать, что я способна трахаться на второй день знакомства, хлестать виски – на третий, одновременно заводить и терять друзей – на четвертый, а мастерски писать – на седьмой?!!! Супер!»
– Теперь я должен вас отпустить.
– Но, мсье, я не сыграла в амулет!
– Вам не нужно играть. Я вам его просто подарю. На добрую память.
– То есть вы вот так, прямо сейчас хотите от меня избавиться?
– Нет. Но я вижу, что тут вы себя исчерпали. Недаром же вы сейчас пришли в дорожной одежде.
– О, мсье, я просто разозлилась. Извините. Я могу надеть любое из платьев! И матушкин фартук в придачу!
– Это неслучайно. Будем прислушиваться к знакам судьбы, госпожа Иголка…
У меня больше не было аргументов.
– Если так, то объясните мне все: про блокнот, про детские письма, про год, который длился «восемь дней». Вы же не хотите, чтобы я умерла от любопытства!
