Много позже Дали вернулся к этому эпизоду. «…Я… взывал к Бретону, пытаясь заставить его понять, что моя гитлеровская мания есть явление чисто параноидное и по природе своей абсолютно аполитично. Я пробовал объяснить им [сюрреалистам] и то, что просто не могу быть нацистом хотя бы по той причине, что, если Гитлеру случится завоевать Европу, он не преминет воспользоваться этим, чтобы уморить там всех истериков вроде меня, как это уже сделали в Германии, где к ним относятся как к каким-нибудь дегенератам. Наконец, та женственность и неотразимая порочность, с которыми ассоциируется у меня образ Гитлера, послужат нацистам вполне достаточным основанием, чтобы обвинить меня в кощунстве» [3, с. 65]. Здесь наглядно видно, что это такое – «безумец без безумия»: Дали сам себе ставит диагноз, чего не может сделать по-настоящему больной человек, он рассуждает здраво, едва ли не приземленно, и логика его вполне обыденна. Но он требует свободы своим параноидальным фантазиям, чего, разумеется, современники никак не могли ему позволить.
«Но правда, – продолжал художник, – единая и неделимая, вдруг сверкнула передо мной, ясная, как божий день: невозможно оставаться настоящим сюрреалистом, если принадлежишь к группе, которой управляют чьи-то политические пристрастия» [3, с. 66].
15 июля 1932 г. гражданский суд департамента Сены узаконил развод Эжена и Элен Грендель – Гала и Поля Элюар. Примерно в то же время Гала пережила хирургическую операцию, в результате которой услышала приговор – бесплодие. Ее Сальвадор отреагировал сюрреалистически, но по-своему последовательно, демонстрируя верность возлюбленной: «Я ничего не желаю передавать будущему от Дали. Я хочу, чтобы все закончилось на мне. Любовь моя к Гала – это замкнутый мир. Моя жена – засов, необходимый моей собственной структуре» [2, с. 358]. Он называет женой свою первую и долгие годы единственную женщину, веря в единственную связь на свете – их любовь. И наконец в 1934 г. Гала и Дали сочетались законным светским браком.
В 1934 г. состоялись выставки Дали в Лондоне, Париже и Нью-Йорке. Прибыв в американскую столицу, испано-французский сюрреалист сумел очаровать публику. Несмотря на свои антикультурные провокационные заявления, он писал картины по мотивам живописи Вермеера и Милле. Уезжая в январе 1935 г. из Америки, он закатил прощальный сюрреалистический «бал сновидений», а по приезде опубликовал брошюру «Завоевание иррационального».
