– Ворюга, – сказал Расмус, – надеюсь, что никогда больше тебя не увижу.
Альфредо засмеялся:
– Я тоже надеяться.
Он повернулся и вышел, и Расмус с Понтусом услышали, как он поворачивает в замке ключ и спускается по ступенькам, довольно мурлыча себе под нос: «Плачет, плачет дикий гусь».
Потом хлопнула входная дверь, и они уже ничего больше не слышали. Они бросились к окну и увидели, как Альфредо проходит под яблонями в вечерних сумерках. Он остановился возле погреба, повернулся и помахал им. И пропал за каменным забором.
Было тихо. Они стояли у окна и прислушивались, ожидая хоть какого-нибудь шороха, знака того, что на земле есть люди. Но никто не тревожил тишины, даже Растяпа не лаял. Вечер стоял спокойный и безветренный, солнце только что зашло, на небе алела широкая полоса. Воздух после дождя был свеж и сладок, опускался вечерний туман – он окутывал старый заброшенный домик, неслышно ступал между такими же старыми серыми постройками, стелился, как вата, по цветам камнеломки за забором.
– Ну что, спокойной ночи, – сказал Понтус. – Вообще-то жаль пирога. Часа в три ночи он бы нам очень пригодился.
Расмус покачал головой:
– Ты что же, собираешься сидеть здесь всю ночь?
– А что, есть выбор? – удивился Понтус. – Кто нас отсюда вытащит?
Расмус поглядел на него с жалостью, но Понтус ничего не заметил.
– Думаешь, здесь хуже, чем в палатке? – продолжал он. – Вот только спальники мы зря оставили на багажниках…
– Забудь про спальники, – сказал Расмус. – Когда Эрнст и Альфредо вернутся, спальник тебе уже не понадобится.
Понтус недоумённо глянул на него:
– Вернутся?
Расмус твёрдо кивнул:
– А куда они денутся? Откроют утильную лавку?
Понтус расхохотался:
– Святой Моисей, я и не подумал…
– А вообще-то приятно об этом подумать. – Тут и на Расмуса напал смех. – Я прямо вижу, как они открывают сумку! И слышу Альфредо: «Запечатать есть хорошо, как говорить моя мамочка…»
– А потом Эрнст снимает пломбу… – подхватывает Понтус.
– И у этого парня, который пришёл за товаром, глаза на лоб лезут…
– Ага, а потом Альфредо протягивает лапищу за кофейником…
Расмус прямо заикал от смеха.
– И достаёт мамину железную ступку… То-то обрадуется!
– А потом они найдут записку!
Тут Расмус посерьёзнел.
– А вот если мы дождёмся их возвращения, нам будет не до смеха. Понимаешь, во что бы то ни стало надо отсюда выбраться.
Понтус понимал.
И тут Растяпа снова гавкнул – отрывисто и тихо, точно понял, что этого будет достаточно.
Расмус высунулся из окна.
