– Я вас слушаю, – сказал Джон, стоило им сесть. – Вы ведете какое-нибудь дело?
Монк незаметно усмехнулся:
– Скорее вы, чем я.
Брови его собеседника подпрыгнули:
– Я?
– Генерал Карлайон.
Ивэн был явно разочарован:
– Ну какое же это дело! Бедняжка, несомненно, его убила. Ужасное это чувство – ревность… Столько жизней разрушено! – Сержант наморщил лоб. – Позвольте, а вы-то каким образом в это впутались? – И он откусил от сандвича добрую треть.
– Рэтбоун собирается защищать ее, – ответил сыщик. – Он нанял меня выяснить, нет ли каких-нибудь смягчающих вину обстоятельств, а также проверить, точно ли она виновна.
– Она созналась, – напомнил Джон, держа сандвич обеими руками и не давая соскользнуть с него соленому огурчику.
– Возможно, она взяла на себя вину, чтобы уберечь дочь, – предположил Монк. – Такое случалось.
– Нет. – Ивэн проговорил это с набитым ртом, но недоверие его было очевидным. Не спуская глаз с бывшего начальника, он прожевал и отхлебнул сидра. – Не похоже. Мы не нашли свидетелей, видевших дочь спускающейся по лестнице.
– Тем не менее такая возможность у нее была.
– Это ничего не доказывает. И потом – зачем ей убивать отца? Какое она теперь к нему имеет отношение? У нее своя семья, муж, ребенок, в монастырь ей уже не попасть. Да и если бы она его убила…
– То монашкой ей тем более не стать, – сухо закончил Уильям. – Не слишком удачное начало святого жития.
– Это была ваша мысль, а не моя, – заметил сержант. – Кого тут еще можно заподозрить? Вряд ли миссис Карлайон станет спасать от виселицы, скажем, Луизу Фэрнивел…
– А если она ошибочно думает, что преступление совершила Сабелла? – спросил детектив и надолго приложился к кружке.
Ивэн нахмурился.
– Мы тоже сначала подозревали Сабеллу, – кивнул он. – И если бы не признание матери, то, наверное, арестовали бы дочь.
– Или Максима Фэрнивела, – продолжил Монк. – Возможно, он ревновал. Ведь это Луиза кокетничала с генералом, а не генерал с ней.
Джон вновь откусил от сандвича и ответил с набитым ртом:
– Миссис Фэрнивел всегда кокетлива с мужчинами. Даже со мной она и то пыталась кокетничать. – Он слегка зарделся – признаваться в этом Уильяму ему было неловко. – Она не первый раз устраивала подобный публичный спектакль, чтобы продемонстрировать свою власть над мужчинами. Ее сыну уже тринадцать; стало быть, они с Максимом женаты не менее четырнадцати лет. Почему же Максим только сейчас вдруг потерял голову от ревности и убил генерала? Да и в генерале Карлайоне трудно отыскать романтическую жилку. Чванливый солдафон без чувства юмора, и красавцем его не назовешь. Правда, у него были деньги, но они и у Фэрнивела водятся…
