Русалка | страница 27
40
И епископ с клирной силой,
На коленях в церкви стоя,
Молит: «Боже, нас помилуй,
Защити от Боривоя!»
Иван Сергеевич Тургенев
Кро́кет в Виндзоре
Сидит королева в Виндзорском бору…
Придворные дамы играют
В вошедшую в моду недавно игру;
Ту кро́кет игру называют.
Катают шары – и в отмеченный круг
Их гонят так ловко и смело…
Глядит королева, смеется… и вдруг
Умолкла… лицо побледнело.
Ей чудится: вместо точеных шаров,
Гонимых лопаткой проворной, —
Катаются целые сотни голов,
Обрызганных кровию черной…
То головы женщин, девиц и детей…
На лицах – следы истязаний,
И зверских обид, и звериных когтей —
Весь ужас предсмертных страданий.
И вот королевина младшая дочь —
Прелестная дева – катает
Одну из голов – и всё далее, прочь,
И к царским ногам подгоняет.
Головка ребенка в пушистых кудрях —
И ротик лепечет укоры…
И вскрикнула тут королева – и страх
Безумный застлал ее взоры.
«Мой доктор! На помощь! Скорей!» – И ему
Она поверяет виденье…
Но он ей в ответ: «Не дивлюсь ничему;
Газет вас расстроило чтенье.
Толкует нам «Times», как болгарский
народ
Стал жертвой турецкого гнева…
Вот капли… примите… всё это пройдет!»
И – в замок идет королева.
Вернулась домой и в раздумье стоит…
Склонились тяжелые вежды…
О ужас! кровавой струею залит
Весь край королевской одежды!
«Велю это смыть! Я хочу позабыть!
На помощь, британские реки!»
– «Нет, ваше величество! Вам уж не смыть
Той крови невинной вовеки!»
Яков Петрович Полонский
Агарь
«Завистью гонима, я бегу стыда,
И никто не сыщет моего следа.
Кущи господина! сени госпожи!
Вертоград зеленый! столб родной межи!
Поле, где доила я веселых коз!
Ложе, где так много пролила я слез!
И очаг домашний, и святой алтарь —
Все прости навеки!» – говорит Агарь.
И ее в пустыню дух вражды влечет,
И пустыня словно все за ней идет.
Все вперед заходит, и со всех сторон
Ей грозит и душит, как тяжелый сон.
Серые каменья, лава и песок
Под лучами солнца жгут подошвы ног;
Пальм высоких листья сухо шелестят;
Тени без прохлады по лицу скользят;
И в лицо ей ветер дышит горячо;
И кувшин ей давит смуглое плечо.
Сердце замирает, ноги устают,
Слезы высыхают и опять текут…
Чу! вдали журчанье ключевой воды,
По краям оврага свежие следы.
Знать, недаром пастырь здесь прогнал стада:
Вот скамья и желоб, зелень и вода.
И, слагая ношу, села отдыхать
Бывшая рабыня – будущая мать.
И, страшась пустыни и боясь пути,
И не зная, где ей спутников найти,
Головой поникла с тайною мольбой.
Вдруг как будто с ветром, сладостно живой
Голос не воздушный, но и не земной,
Книги, похожие на Русалка
