— Что верно, то верно, — вздыхает Анна.
— Тебе, конечно, было бы на руку, если бы она туда вернулась, обращается комиссар к Джузеппине.
— Я бы сама с ней охотно туда поехала.
— Ну это еще вопрос.
— Да успокойтесь вы оба, — замечает Анна.
Гостиная обставлена в неаполитанском стиле конца прошлого века. Высокие и узкие кушетки и кресла, мраморный столик на ножках а-ля Людовик XVI, плотные занавески красного плюша. Одна стена сплошь затянута вышитыми шпалерами, где полно тигров и львов. Высокое зеркало в позолоченной гипсовой раме, задрапированное красным плюшем и украшенное искусственными цветами, водружено на широкогорлую китайскую вазу. У подножия статуи Мадонны помещена старинная масляная лампа, но вместо горелки в нее вставлена алая электрическая лампочка, которую не тушат круглые сутки. Вся эта обстановка — приданое Анны и привезена из Лучеры.
— Опять лампочка Мадонны перегорела, — говорит комиссар.
Он подходит к статуе, осеняет себя крестным знамением, вывинчивает лампочку и, приоткрыв ставни, рассматривает ее волоски на свет. В комнату вместе с дыханием зноя врывается пение арестантов.
— Приходится уже десятую лампочку менять, — замечает комиссар.
Анна вытягивает мизинец и указательный палец в виде рожков классическое заклятье от дурного глаза.
— В доме что-то есть, — говорит она.
— И это что-то идет на пользу электрикам, — замечает Джузеппина.
— Ты еще! — обрывает ее комиссар. — Ты ведь ни во что не веришь.
Джузеппина заворачивает в старый номер «Темно» свое вязание.
— Верю, во что нужно верить, — возражает она.
Комиссар Аттилио притрагивается к паху — тоже помогает против сглаза.
— Я вас напугала, синьор комиссар? — спрашивает Джузеппина.
И смеется. Она зубастая, как негритянка, зубы у нее желтые.
— Мне надо еще в комиссариат заглянуть, — говорит дон Аттилио.
— Много у тебя работы? — осведомляется Анна.
— Да вот это дело с швейцарским туристом…
— Ах тот, у которого украли полмиллиона лир?
— Да, — говорит комиссар, — неподалеку от виллы дона Чезаре.
— Да кто же это оставляет просто так в машине полмиллиона лир? удивляется Анна.
— И кто же это проводит ночь в низине? — смеется комиссар. — Недолго и малярию подцепить.
— Ну, я тоже иду, — говорит Джузеппина.
— Уже уходишь? — спрашивает Анна.
— Мне еще надо платье к вечеру выгладить.
— А ты сегодня идешь на бал? — спрашивает комиссар.
— У меня, слава богу, нет мужа, некому меня в заточении держать.
— Только, пожалуйста, не заводите опять споров, — проси! Анна.
