Дону Чезаре семьдесят два года; со времени своей службы в королевском кавалерийском полку (в конце первой мировой войны) он почти не изменился, разве что раздобрел немного; держится все так же прямо и по-прежнему считается в округе лучшим охотником.
За спиной дона Чезаре вырисовывается в полутьме спальни силуэт Эльвиры.
Эльвира тоже дочь старухи Джулии. Марии — двадцать восемь, Эльвире двадцать четыре, Мариетте — семнадцать. И Джулия и Мария в свое время побывали наложницами дона Чезаре. Теперь ложе с ним делит Эльвира. Мариетта еще девушка.
— Слушай меня, Тонио, — начинает дон Чезаре.
— Слушаю, дон Чезаре, — отзывается Тонио.
И подходит ближе к балкону. Он босой, штаны латаны-перелатаны, рубашки на нем вообще нет, зато белая куртка накрахмалена до лоску. Дон Чезаре требует, чтобы все его доверенные люди щеголяли в безукоризненно белых куртках. С тех пор как Тонио женился на Марии, он стал доверенным лицом дона Чезаре.
С балкона дону Чезаре видна вся топь, а за ней озеро, среди камышей и зарослей бамбука оно прокладывает себе дорогу к морю и омывает площадку перед крыльцом дома с колоннами; а дальше песчаные отмели перешейка, а еще дальше бухта Порто-Манакоре. Дон Чезаре глядит на море, которое долгие месяцы даже не всплеснет.
— Слушаю вас, дон Чезаре, — повторяет Тонио.
Джулия с Марией входят в дом. Легко шагая, Мариетта исчезает среди зарослей бамбука; она держит путь к камышовой хибарке: в таких хибарках живут о семьями рыбаки дона Чезаре.
— Ну так вот, — обращается к Тонио дон Чезаре, — поедешь сейчас в Порто-Манакоре.
— Поеду сейчас в Манакоре, — повторяет Тонио.
— Зайдешь на почту… потом к дону Оттавио… Потом в контору «Соль и табак».
Тонио повторяет каждое слово, желая показать, что он все отлично понял.
— Ничего не забудешь? — спрашивает дон Чезаре.
Тонио опять слово в слово повторяет все поручения.
— Как же я доберусь до Манакоре? — спрашивает Тонио.
— А как ты сам рассчитывал добраться? — спрашивает дон Чезаре.
— Может, взять «ламбретту»? — рискует на всякий случай Тонио.
— Если тебе так уж хочется, бери «ламбретту».
— Спасибо, дон Чезаре.
— А сейчас я иду работать, — заявляет дон Чезаре. — Скажи своим, чтобы не шумели.
— Будут молчать как миленькие, — говорит Тонио. — Уж поверьте на слово.
Час сиесты прошел. Дон Чезаре видит, как его рыбаки выходят из своих камышовых хижин, разбросанных в топкой низине, и направляются к площадке, где сохнут их сети. Потом он удаляется к себе в спальню, а оттуда проходит в залу, отведенную под коллекцию древностей.
