С одной стороны, популярный псевдоним Саши Черного родился из обыкновенной моды на такие фамилии. Достаточно вспомнить Андрея Белого, Максима Горького, Демьяна Бедного, Артема Веселого. Но, пожалуй, у Саши Черного на такой псевдоним были бо́льшие основания, чем у многих других. По воспоминаниям Александра Куприна, он действительно был «настоящим брюнетом с блестящими черными непослушными волосами». Между прочим, когда к пятидесяти годам он утратил эти физиологические природные особенности и стал седым, то сам отказался от своего, ставшего уже знаменитым псевдонима. «Какой же я теперь Саша Черный? Придется себя называть поневоле уже не Сашей, а Александром Черным». И стал с тех пор подписываться: А. Черный.
Революции Саша Черный не принял и даже напророчил конец советской власти через семьдесят лет после ее захвата большевиками в октябре 1917 года:
Революция – очень хорошая штука,
Почему бы и нет?
Но первые семьдесят лет —
Не жизнь, а сплошная скука.
В 1920-х годах Саша Черный уехал из советской России. С 1924 жил за границей. Умер во Франции, в собственном доме, от сердечного приступа. Был одинок. Сохранилась легенда о его собаке Микки, которой и от имени которой Саша Черный написал не одну прозаическую и поэтическую строчку.
Фокс Микки,
Собака-поэт,
Умнее которой в мире нет…
По веранде ветер дикий
Гонит листья все быстрей.
Я веселый фоксик Микки,
Самый умный из зверей!
Когда Саша Черный умер, верный пес лег ему на грудь. И лежал до тех пор, пока не умер. Говорят, тоже от разрыва сердца.
На целых сорок лет имя Саши Черного было вычеркнуто из русской культуры. О нем просто забыли. Только в 1960 году по инициативе К. И. Чуковского в исключительно популярной серии «Библиотека поэта» был издан первый при советской власти сборник его стихотворений. Впечатление, которое произвело это издание на читающую публику, было подобно взрыву. Советская интеллигенция увидела в его стихах отдушину, хоть все они и были посвящены царскому времени. Однако это был тот эзопов язык, которого так не хватало советским интеллектуалам. Стихи заучивали наизусть. Их передавали из уст в уста. В интеллигентской среде они стали своеобразным паролем в системе «свой – чужой». С ними происходило примерно то, что в свое время случилось с грибоедовским «Горем от ума». А когда Галина Вишневская исполнила ораторию Дмитрия Шостаковича на слова наиболее известных сатир Саши Черного, то в фольклоре появилась удивительная формула, отражающая отношение интеллигенции к социалистическому реализму в советской культуре: «Нет у нас ни Черных, нет у нас ни Белых – одни серые».
