Принц Эймонд отказался обсуждать такой «трусливый путь».
Сир Кристон и принц Эймонд решили разойтись. Колю долженствовало возглавить их войско и вести его к югу, навстречу Ормунду Хайтауэру и принцу Дейрону, но принц-регент сопровождать их не намеревался. Вместо сего он предполагал вести собственную войну, изливая с небес на изменников потоки огня. Рано или поздно «королева-сука» пошлет одного-двух драконов, дабы остановить его, и Вхагар их уничтожит.
– Она не осмелится послать всех своих драконов, оставив Королевскую Гавань беззащитной и уязвимой,– утверждал Эймонд. – Не будет она рисковать и Сиракс или своим последним сыночком. Рейнира может именовать себя королевой, но у нее тело обычной женщины, робкое женское сердце и материнские страхи.
Так расстались Делатель Королей и Убийца Родичей, и каждый отправился навстречу своей судьбе. Тем временем в Красном замке королева Рейнира Таргариен принялась награждать своих друзей и жестоко карать тех, кто служил ее единокровному брату.
Были объявлены огромные награды за сведения, что повлекли бы за собой поимку «узурпатора, объявившего себя королем Эйгоном II», его дочери Джейхейры и сына Мейлора, «ложных рыцарей» Уиллиса Фелла и Рикарда Торна, а также Лариса Стронга Косолапого. Не добившись желаемого, ее милость разослала на поиски отряды «рыцарей-дознавателей», дабы они охотились за бежавшими от нее «предателями и злодеями» и карали всех, кто был уличен в помощи таковым.
Руки и ноги королевы Алисенты сковали золотыми цепями, хотя падчерица и сохранила ей жизнь «ради нашего отца, который некогда любил вас». Собственному отцу Алисенты повезло менее: сир Отто Хайтауэр, служивший десницей трем королям, первым лишился головы как изменник. За ним на плаху последовал и Железный Посох, по-прежнему настаивавший, что по закону сын короля наследует прежде дочери. Сира Тайленда Ланнистера вместо казни подвергли пыткам, в надежде воротить кое-что из сокровищ короны.
Столичный люд никогда особливо не любил ни Эйгона, ни его брата Эймонда, и многие горожане приветствовали возвращение королевы… но любовь и ненависть – две стороны одной монеты. И, когда на пиках над городскими воротами, что ни день, начали появляться новые головы, вкупе с тем, что подати становились все более обременительными, монета обернулась иной стороной. Люди говорили, что девушка, которую они некогда приветствовали как Отраду Королевства, выросла в алчную и мстительную женщину; что королева жестока, как ни один король до нее. Какой-то остряк поименовал Рейниру «королем Мейгором с титьками», и еще лет сто после того «мейгоровы титьки» были расхожим ругательством среди жителей Королевской Гавани.
