Пока я успокаивал перепуганного Петюню и обдумывал дальнейший план действий, в квартире происходило следующее.
Первой очнулась Нинель. Во время взрыва она опрокинулась на спину вместе с креслом, которое и укрыло ее от летящих обломков, явившись своеобразной защитой.
Она в ужасе осмотрелась, увидела Арнольдика, лежащего лицом вниз, раскинув руки, на краешке устоявшего обеденного стола. Не решаясь даже дотронуться, она склонилась над ним и позвала тихонько:
- Арнольдик, милый, ты меня слышишь? Ты живой?
Арнольдик слабо застонал, зашевелился, невнятно ответил:
- Я, кажется, жив. Ой! Только я ничего не вижу и у меня горят щеки, наверное, мне выжгло глаза и обожгло лицо...
- Милый, как же ты можешь что-то видеть, и как может не гореть у тебя лицо, если ты этим лицом лежишь прямо в тарелке супа! Вставай, дорогой, вставай. Вот так, вот так... Вот умница, вот молодец. Давай я тебе помогу...
С помощью верной Нинель Арнольдик с трудом поднялся на ноги, а его супруга принялась заботливо вытирать ему лицо мокрым полотенцем, которое подобрала возле кресла.
Арнольдик отобрал у нее полотенце и сам продолжил уборку своего лица, испачканного супом. Сквозь полотенце он поинтересовался:
- А где все эти... Ну, остальные?
Нинель осмотрелась и почему-то шепотом ответила Арнольдику:
- Ты знаешь, дорогой, они все не шевелятся. Совсем не шевелятся. Их, наверное, всех поубивало...
Арнольдик на это сообщение прореагировал на удивление спокойно и даже несколько безразлично.
- Так им и надо. Давай побыстрее удирать отсюда, пока они, чего доброго, не ожили, что было бы весьма печально и совсем некстати.
- Арнольдик! Милый! Что ты такое говоришь! - ужаснулась Нинель. - Это же чудовищно!
Арнольдик поморщился:
- Ужасно не то, что я говорю, а то, как и в какие времена мы живем... Ой! Ногу больно!
Он попробовал наступить на ногу и сморщился, как видно, ногу он повредил при падении. Нинель засуетилась возле него.
- Сейчас, милый, сейчас. Давай, родной, обопрись на меня. Вот так вот...
Они направились к выходу, заботливо поддерживая друг друга.
На полу, прямо перед ними, зашевелилась скатерть, заставив Нинель испуганно отскочить, увлекая за собой Арнольдика. Из-под скатерти, на четвереньках, выполз Вовик.
- Ой! - стонал он. - Голова моя, головушка! Что же это такое было-то, а?! Эй! Дед! Это опять ты меня по чайнику долбанул? Ой, мать твою! А с комнатой что случилось?! Ух тыыыы!
- Я же говорил тебе, чтобы ты не курил, - усмехнулся Арнольдик. Предупреждал же я тебя, что курить - вредно.
