Перестало давить на голову то постоянное, что давило всегда.
Стал он успокаиваться, но тут же плечи его опять затряслись.
И был у него второй Великий Плач.
Излились потоками слез из него жалость к себе самому, жалость к матери за то, что мучается она с ним, жалость ко всему, что, как казалось, ему не дано было.
Пришла взамен этих слез тихая радость бытия.
Тихая радость любви к близким, любви к небу, ко всему, что вокруг него, ко всему, что не только просило любви, но и само готово было дарить ее всем, кому она требовалась.
Заулыбался Васька.
И лицом возрадовался.
Но не успел он еще и эти слезы отереть, как начался у него третий Великий Плач.
И пролились на этот раз слезы его внутрь него.
И омыли они душу его.
И очистили они ее.
И тогда пришел Покой.
Покой и Очищение.
Понял он, что есть нечто, что важнее даже здоровья.
И было это нечто - Великое Утешение, которое дал ему странный Бог, в похожем на его, Васькино, кимоно...
Когда же Васька нашел в душе своей слова благодарности, оказалось, что этот смешной и хитрый Бог залез все же в тучу.
Что-то прошелестело в воздухе, что-то коснулось легким дуновением лица его.
И наступила Тишина...
А может, и не приснилось...
Партизан
Когда к нему пришел Партизан, Васька как раз собирался возводить крышу.
Партизан вышел навстречу ему из кустов, застегивая ширинку. Он был точь-в-точь такой, каких Васька видел в кино про войну. В подпоясанной солдатским ремнем телогрейке, в пилотке, в солдатских брюках и сапогах. За плечом у него висел автомат.
- Здорово, мужик! - весело и белозубо улыбаясь, поздоровался Партизан с Васькой. - Я тут переночевал в твоем дворце. Ты не в обиде будешь?
- Это не дворец, - глядя в землю, произнес Васька.
- А что же это?
- Это - Храм, - ответил Васька серьезно, не приняв шутливого тона.
- Храаам, - протянул, тоже посерьезнев, Партизан. - Ну, тогда, извини. Я сразу не догадался. Ты скажи, брат, если я тебе мешаю, то могу уйти.
- Ты - Партизан? - в упор спросил его Васька.
- Чтоооо? - гость внимательно всмотрелся в Васькину физиономию. Ааа, ну в некотором роде я, конечно же, партизан. А ты кто - фашист?
- Я Васька. Я тут недалеко живу, - он указал рукой в сторону поселка. - А война давно закончилась. Ты не знал, что ли?
- Знал, как не знать? Только нас специально оставили немного в лесах, чтобы мы не отвыкли. Но это секрет, военная тайна, ты про меня никому не рассказывай. Понял?
- Никому! - важно подтвердил Васька, гордый тем, что у него теперь есть своя, самая настоящая тайна.
