— Можешь себе представить, Анна, они играли с крысами, точно это какие-то куклы. В дровах их полно, хорошо хоть они дохлые.
Так как мы не могли оторваться от работы, Мэри попросила Александера убрать крыс. Мы с Мэри потихоньку посмеивались над ее мужем, который брезговал дотронуться до свиньи, а теперь ему приходилось бросать в огонь окровавленных крыс. Мы старались вытопить жир и засолить боковину до того, как стемнеет. Мне эта работа не нравилась, и я старалась думать о том, как вкусно будет пахнуть бекон и с каким удовольствием Джеми будет есть его через несколько недель.
Когда небо наконец нахмурилось, я даже вздохнула с облегчением. Дождь с туманом ласкали взор, омывая все вокруг. Но с приходом влажной погоды после такой жары появилось огромное количество блох. Интересно, почему эти твари кого-то не трогают, а кому-то не дают покоя? В нашем доме блохи набросились на детей с их нежной кожей. Я сожгла все соломенные матрасы, прежде чем отправиться к Гауди за мазью. Я надеялась, что Анис будет дома одна, мне очень хотелось снова поговорить с ней, но старая Мем встретила меня на пороге.
— Жаль, что тебе пришлось идти так далеко, Анна. Я все равно собираюсь к Хэдфилдам. У Эдварда Купера лихорадка, я несу ему настой трав.
Я очень беспокоилась, пока мы шли с ней обратно.
Когда мы приблизились к дому Хэдфилдов, я увидела незнакомую лошадь, привязанную рядом с поилкой для скота. Мэри вышла нам навстречу.
— Спасибо, что пришли, Мем, но мистер Хэдфилд вызвал из Бейкуэлла брадобрея, и тот сейчас с Эдвардом.
Мем всем своим видом выразила недовольство. Она относилась к брадобреям с недоверием, да и они в свою очередь не жаловали целительниц. Молча поклонившись, она повернулась и ушла. Но мне очень хотелось узнать, что же с Эдвардом, так что я уходить не спешила. Мэри наконец пригласила меня в дом. Брадобрей распорядился, чтобы Эдварда перенесли вниз. Мистер Хэдфилд освободил большой рабочий стол, и Эдварда положили на него, раздев догола. Брадобрей поставил ему на шею и на руки пиявки, они противно извивались. Хорошо еще, что мальчик был без сознания и не видел этого. Мэри держала его за руку. Мистер Хэдфилд с уважением кивал на каждое замечание брадобрея.
— Он еще маленький, ему нельзя терять слишком много крови, — сказал тот.
Когда прошло какое-то время и он счел, что этого достаточно, он попросил принести уксус и помазал им раздувшихся пиявок, так что они стали извиваться еще сильнее. Ловкими движениями брадобрей оторвал их от тела Эдварда, из ранок тут же стала сочиться кровь. Он промокнул ее, а потом сполоснул пиявок в стакане с водой и сложил в кожаный мешочек.
