Поэты 1820–1830-х годов. Том 2 | страница 24



И скидает изумрудный
         Лес с себя убор,
И алмазной гранью чудной
         Ослепляет взор!
Чудно светлы наши ночи!
         Ярко с высоты
Смотрят звезд прекрасных очи
         В зе́ркальные льды!
И шумит у нас кипучий
         По степям буран,
И взметает снега тучи
         К небу великан!
Ни во что железной груди
         Бой степей царя!..
Но есть край — другие люди,
         Теплые моря!
Земли их — как сад цветущий,
         Вечно зелен лес,
Волны рек всегда бегущи,
         Яхонт — свод небес!
Выше облак путь нагорный
         Всходит по скалам;
В море путь всегда просторный
         Быстрым кораблям!
Сок от гроздий благовонный
         Каплют там леса!
К слабым людям благосклонны
         Были небеса!..
Но пришли оттоль народы
         Запада с детьми,
Сшиблись мы за честь свободы —
         Те легли костьми!
30 марта 1844 Москва

34. ОРЕЛ

Ширококрылый и могучий
Орел в поднебесьи летел,
Летел — под ним сбирались тучи,
Сердилось море, вал гремел!
Он око вверх — там солнце рдеет!
Он око вниз — там туч гряда!
Крыло лишь паруса белеет,
Как путь забывшая звезда!
И быстро вдаль он кинул взоры,
И вот, сквозь занавесы мглы,
Как с места сдвинутые горы,
Встают валы, идут валы!
И бьется чайкой над волнами
Корабль, ныряя между вод,
И ловит ветер парусами,
А ветер злой — вертит и рвет!
То вскинет вал, то хлябь глотает!
И вот, забитый волн бичом,
Припал — и ветра не хватает
Летун разодранным крылом!
Вдруг морю туча прогремела:
«Вставай! Бушуй! Иди на брань!»
И бездна туче проревела:
«Встаю! Иду! Сильнее грянь!»
И всё слилось! И море встало!
И грозно встречные пошли!
И море неба тяжко пало
На море, вставшее с земли!
А он, царь воздуха могучий,
Взлетал, не видимый земле,
И там, где плыть не смеют тучи,
Он плыл, простря свои крыле!
И думал он: «Как жалки люди!
Взлететь бы только до небес!»
Прорезал воздух силой груди,
Взмахнул крылами и исчез!
15 августа 1844 Зыково

35. ЯЗЫК ПОЭЗИИ

Странная мысль мне пришла! Первобытный язык человека
Не был ли мерный язык, обретенный поэтами снова?
Как он естествен и жив! Он не то, что ленивая проза!
Все в нем слова — как лады; речь — как полная звуков октава!
В прозе — оратая труд, а в поэзии — сила атлета!
Страшно становится мне, как подумаю: сколько несчастных,
Тонкого слуха и ясных очей лишены, неспособны
Веянья жизни принять, животворных сил духа изведать!
Грубая речь для потребности дня лишь — их слух отверзает;
Грубый житейский лишь быт — устремляет их жадные очи!
Низко упал тот народ, где поэтам высоким не внемлют!