«Получив командировку за границу, имею честь почтительнейше просить ваше сиятельство истребовать паспорт для проезда в Англию семейству моему, состоящему из жены Александры Романовны и малолетних детей, Николая и Романа, и для находящейся при них прислуги: финляндской уроженки Фридрики Михельсдоттер и санкт-петербургской мещанки Ольги Григорьевой. Капитан 2-го ранга Кроун 12 января 1865 года».
Как говорится, нужно ковать железо, пока горячо, а то потом ни любимую супругу, ни дорогих чад своих увидишь не скоро. По приезде Александр Егорович сразу развил бурную деятельность и вскоре уже докладывал Григорию Ивановичу, что фотограф Роудс сделал снимки броненосца «Хеопс» и обещал их вскоре передать. В качестве посредника в этой сделке выступал русский консул в Бордо Павел Ленц. Английский фотограф сделал снимки судна, строившегося под фальшивым названием «Хеопс», в качестве однотипного находящемуся в составе английского флота «Сфинксу».
Назначение его держалось английским правительством в глубочайшем секрете. Но русская разведка установила, что судно предполагалось передать конфедератам. Видимо, затем его фотографии русское правительство передало американцам через своего посла в Вашингтоне. В связи с организацией в Кронштадте школы водолазов от Бутакова потребовали сведения, как готовят водолазов в Англии и Франции. Пришлось Григорию Ивановичу самому наводить справки — замечательный разведчик подпоручик Пульс, у которого были огромные связи в Англии и Франции, уже не мог выполнять свои обязанности и доживал последние дни. По просьбе Бутакова Пульсу прислали замену — капитан-лейтенанта Акселя Ивановича Бойе, бывшего адъютанта великого князя Константина. Замена была неравноценной, завербованные Пульсом люди предпочитали иметь дело только с ним, а не с прибывшим аристократом Между тем объём запрашиваемых сведений не уменьшался. В сентябре 1865 года из Петербурга пришло указание внимательно следить за опытами англичанина Геля, исследовавшего возможность «отнимать и возвращать пороху воспламеняемость». Вскоре из России специально посланный из Петербурга офицер доставил Бутакову объёмный свёрток. В нём оказались письмо директора кораблестроительного департамента и коробки с ювелирными изделиями. К ювелирным изделиям был приложен документ с указанием цены каждого из предметов.
Как пояснил в сопроводительном письме контр-адмирал Воеводский, изумительной работы перстни с драгоценными камнями и украшенные драгоценностями табакерки, полученные из министерства двора, предназначались для подарков. Если называть вещи своими именами, то — для подкупа нужных людей, занимавших важное положение в обществе. Каждый перстень или табакерка стоили не менее тысяч рублей серебром. Первыми такие «подарки» получили от Григория Ивановича английский судостроитель Чарльз Митчелл, его поверенный Генрих Сван и капитан Каупер Кольз. Неожиданно «серьёзно заболел» Бойе, которого вместо адъютантской службы во дворце в окружении генерал-адмирала отправили служить под началом Бутакова. Для кого Ницца в радость, а для кого и ссылка.
