Мюнцер был рад, что не ошибся в Мартине. Сразу же после перерыва Лютер вернулся к вопросу, ответа на который добивался Экк. Он торжественно провозгласил: «Среди положений, выдвинутых Яном Гусом и гуситами, много воистину христианских и евангельских, коих церковь не может осуждать!»
Слова Лютера вызвали бурю. Возмущенные крики мешались с возгласами одобрения. Студенты из Виттенберга неистово шумели. Герцог Георг громко выругался: «Ну и разошлись!» Сидевший рядом шут строил уморительные рожи.
Экк ухватился за слова Лютера. Ведь это чистейшая ересь! Выходит, что ученый отец берет на себя смелость обвинять в заблуждении Констанцский собор, который признал учение Гуса еретичным и сжег ересиарха?!
Понимая, куда клонит Экк, Лютер заявил, что у него не было и в мыслях выступать против решений собора. Но Экк брался на основе сочинений и речей Лютера доказать, что тот сочувствует гуситам. Доктор Мартин перебил его и назвал это утверждение бесстыдной ложью.
Он принес жалобу: Экк нарушает правила диспута и ведет себя не как одна из равноправных спорящих сторон, а притязает на роль судьи. Возвращаясь к Гусу, Лютер сказал: «Заблуждений Гуса я не одобрял, и пусть докажут мне, что положения, которые я назвал христианскими, ошибочны».
Противники должны были употреблять обращение «господин доктор», но в пылу спора величали друг друга иначе. Оба они, и Экк — «Господин Орало», и Лютер — «Настырный монах», любили крепкие слова.
Комиссар герцога, уполномоченный наблюдать за диспутом, запретил допускать личные выпады и оскорбления. Экк пошел на попятную: он ведь не обзывал Лютера еретиком, а только установил, что тот защищает взгляды еретиков.
В зале продолжали шуметь. Герцог Георг не разрешил впредь касаться этой темы. Однако и на следующий день из-за Гуса снова произошла стычка. Страсти еще более накалились, когда Лютер перешел к другому вопросу: на каком праве, божьем или человеческом, основана папская власть? Постановления церковных соборов Лютер не считал непогрешимыми. Надо сперва доказать, что соборы никогда не ошибались и не могут ошибаться.
Вдруг с необычной для него вежливостью Экк сказал: «Достопочтенный отче, если вы верите, что собор заблуждался или мог заблуждаться, то, на мой взгляд, вы ничем не отличаетесь от язычника. А что такое еретик, здесь нет нужды растолковывать».
После Лютера опять спорил с Экком о свободе воли Карлштадт. Но главное высказал Лютер: притязания римского папы на неограниченную власть не основаны на божьем праве.
