— Не могу представить, почему ты могла забыть.
— Подумаешь. Это не великое дело, обычный праздник. И все же странно, что ты вспомнил о нем, — я покосилась на него. — Может быть, ты спецназовец. Или агент ЦРУ.
Мэтт ухмыльнулся.
— Должен ли я ударить тебя как патриот?
— Тем не менее, ты не ударишь меня.
Он наклонился, и его хриплый голос защекотал мое ухо.
— О, но я, действительно, ударю тебя, Ханна.
Я задрожала. Он отступил. Ему повезло, потому что я собиралась спровоцировать его нагнуть меня над кухонной стойкой снова.
— Нет, но серьезно, — сказал он, — я так хорошо помню о празднике только потому, что он отнимет тебя у меня.
Мое сердце затрепетало. Ладно, добавляю к его предыдущим качествам, что он до неприличия очаровательный.
Я вспомнила, как Мэтт спросил меня, есть ли у меня какие-либо планы на четвертое. Он волновался об этом вчера?
— Эй, — сказал я, — есть сумасшедшая идея. Ты упомянул, что у тебя нет планов. Почему бы тебе не приехать? Моей семье наплевать на все, и я обещаю, что они не такие сумасшедшие, как моя сестра…
— Да, хорошо.
Мэтт уставился на стену.
Снова неожиданно я почувствовала сильную жалость.
Мэтт ждал, когда я предложу ему это, и я поняла, что он никогда не навязывается.
Я вспомнила, как он признался, что у него не было много друзей. Если бы я не пригласила его, что бы он делал?
Я представила Мэтта, сидящего в одиночестве на балконе.
— Боже, Мэтт, — я обняла его. Он оторвал меня от пола, и я запищала. — Ты должен был спросить. Я не хочу быть ни с кем, кроме тебя, поверь мне.
— Ханна... есть так много вещей, которые я хочу сказать тебе.
Он прижал меня к груди и поцеловал меня в висок. Я бы отдала что угодно, чтобы посмотреть на выражение его лица. Почему его голос был таким растерянным? Но мои ноги были далеко от пола, а лицом я уткнулась в его шею.
Мы пообедали в городе. Мэтт зашел в цветочный магазин и купил два букета лилий. Один он сунул мне.
— Цветы, — пробормотал он.
— Я вижу это, — я чмокнула его в щеку. — Ты так очарователен. Так сладок и необычен. Спасибо, Мэтт.
— Мм. Как думаешь, я должен принести что-нибудь? Еда? Картофельный салат? Булочки?
Я узнала беспокойный взгляд в его глазах. Это был тот же самый взгляд, который я видела, когда он отвез меня на ужин в Боулдер, такой же взгляд я видела, когда осматривала его квартиру. Мэтт в тревожном режиме.
Я изучила некоторые вещи о Мэтте, даже если не понимала их. Сначала ему было наиболее комфортно в своей машине. При любом намеке на социальное окружение его уверенность превращалась в тыкву, и он становился этим привлекательно-неуклюжим парнем, уставившимся в свой телефон и перебирающим ключи в кармане.
