Я бегал трусцой к таксофону и пытался набрать Ханне. Я проезжал мимо ее дома.
Я принимал холодный душ и ел, только когда голод давал о себе знать. Я прыгал на месте в гостиной. Я сосредотачивался на своих делах с Ханной. Я должен был поддерживать энергию на высоком уровне.
Прошла еще неделя, и я позвонил Пэм.
— Мэттью! Бог мой, проверь свою электронную почту. Я отправила сообщение около двадцати минут назад.
Я пробежал через всю квартиру, прижимая телефон к уху. Я всегда был готов бежать. Когда Ханна позвонит, я был бы готов пойти к ней, несмотря ни на что.
— Эй, — я тяжело дышал. — Я получил твои письма. Просто даже времени не было ответить.
— Утопаешь в ремонтно-восстановительной работе?
— Полагаю, что так, — я обошел кухонный островок. — Я звоню, чтобы спросить о Ханне.
— О Ханне? А что с ней?
— Как она?
— Ты мог бы задать вопрос получше.
Резкая жесткость появилась в голосе Пэм. Я перестал носиться по комнате. Собрался с силами. Боже, я выдохся.
— Почему ты не хочешь рассказать мне о Ханне? Что происходит?
— С Ханной все нормально. Она первоклассный секретарь. Ты продолжаешь писать? Не то чтобы я обвиняю…
— Почему ты врешь? — я сидел на кухонном полу. Блядь, мой организм должен получить хоть немного воды. — Как она? Она там?
— Мэттью. Независимо от того, что между вами, я не лезу в это. Ханна твоя подруга. Если тебе нужно поговорить с ней, ты и говори с ней. Я твой агент. Я беспокоюсь за тебя. Нам есть что обсудить, и…
— Ты говорила с репортером?
— Прости?
— Ты с ним разговаривала? Репортер. Ханна?
— Слушай, мне нужно, чтобы ты…
Я отключил связь.
Черт.
Я жадно выпил бутылку воды и начал истерично смеяться. Я думал о том, как Ханна посмеялась бы надо мной сейчас, если бы мы были вместе. Мы много смеялись. Между нами было много хороших моментов. Мы смеялись над Лоренсом. И в ту ночь, когда я включил веб-камеру и она спросила, был ли я голым, тогда мы смеялись довольно долго.
— Ты забавная маленькая птичка, — сказал я, улыбаясь и качая головой.
Я начал читать новости в Интернете.
Благодаря «Fit to Print» у людей по-прежнему огромный стояк на меня. Вернее, он был больше чем когда-либо. Они печатали все, что могли получить в свои руки.
Я писал длинные, дотошные письма Ханне, разъясняющие факты.
Говоря о стояке, я был блаженно освобожден от него. Не думаю, что мог бы возбудиться, даже если бы захотел. Я и не пытался. Возбуждение будет только отвлекать меня.
Я распечатывал электронные письма, которые писал Ханне и запечатывал их в конверт. Я уже начал думать, что она заблокировала ящик. Если бы она читала их, она бы позвонила.
