Машина плавно, как на крыльях, опустилась на дно пропасти. Фоат открыл глаза. Машина стояла на полянке в пальмовой роще. Вокруг чрезвычайно сладко пели птицы в неописуемо красивых оперениях. На ухоженных клумбах пышно цвели орхидеи. Это была не клумба, а персидский ковёр, сотканный из живых цветов. Вот как роскошно живёт нечистая сила вдали от людских глаз, сэр!
Куда он попал, Фоат? Неужели в рай?! Неужели рай огорожен с внешней стороны забором, который называется адом? Рай внутри ада! Ведь жизнь за пределами рая, действительно, нелегка – порой как ад.
На опушке бамбуковой рощи стоял одноэтажный дом, облицованный чёрным гранитом. Дом без единого окна. Дверь из белого мрамора. Из такого же мрамора и крыльцо, куполообразную крышу которого поддерживали две лёгкие, круглые полированные колонны.
Пассажира в машине не было. На сиденье лежала тысячедолларовая купюра. Заплатил, надо сказать, Джин щедро. Такие деньги в городе даже опытные таксисты зарабатывали не меньше, чем за месяц.
Не успел Фоат что-нибудь подумать, как машина взлетела на вершину горы, где бесчинствовала тяжело гружённая молниями и громами туча. Неведомая сила поставила машину на дорогу, откуда начинался спуск.
Только прибыв домой, Фоат осознал, что побывал в самом логове страшного Джина, откуда никто не возвращался. А вот он первый, единственный, кто вырвался живым из его лап. Но радоваться надо этому или плакать? Почему никто не вернулся, а он вот остался жив? Похоже, Джин что-то замыслил, и Фоат причастен к этому. Он его заложник! Как только Джин завершит своё дело – убьёт его. И Фоат возненавидел Джина всей душой. Если Фоат не погиб тогда, значит, это для того, чтобы он сам уничтожил Джина. Этим спасёт и себя, и город. Да, и город, сэр. Нужно быть предельно осторожным. Даже мысли прятать от него, потому что Джин может прочитать их.
Таксисты были поражены возвращением Фоата живым. После такого испытания они, казалось бы, должны были поверить в него, принять в свою среду. Но, как это часто бывает в жизни, все начали, наоборот, сторониться его. Имя Фоата связали с нечистой силой, и отношение к нему резко ухудшилось. Его по-прежнему не пускали в очереди, выталкивали, кричали, ругались, ненавидели и негодовали, когда он пытался пристроиться в конце какой-нибудь очереди.
Скоро кончились деньги, оставленные Джином. Положение стало отчаянным. Хочешь не хочешь – надо ехать на Чёрную стоянку, чтобы не подохнуть с голода. Мысль о том, что надо ехать на Чёрную стоянку, даже радовала его. Он вступит в схватку с Джином. Это из-за него он отверженный, живёт изгоем. Если убьёт его, начнет жить, как все!
