Вырывать фразу о женитьбе из контекста нельзя, поэтому скажем с прямотой Начального свода: "И сидел Игорь, княжа в Киеве, и были у него варяги мужи словене, и с того времени (оттоле) прочие прозвали себя русью… И ещё привёл себе жену от Пскова именем Ольгу, и была мудра и смыслена, от неё же родился сын Святослав". Эта необходимая в сказании фраза, без которой невозможно дальнейшее действие, в Начальном своде стоит прямо перед первой датированной статьёй о Рюриковичах — 920 г.
Под 920 г. в Начальном своде описан неудачный поход Игоря на Царьград, когда патрикий Феофан сжег русский флот греческим огнём. Этот поход достоверно датирован 941 г. в переведённой на Руси византийской "Хронике Георгия Амартола", продолженной в X в. (до 948 г.) Симеоном Логофетом[48]. Опираясь на неё, составитель "Повестит временных лет" поправил предшественника и перенёс рассказ о походе Игоря в 941 г.
С таким уточнением (941 г. вместо заведомо ошибочного 920 г.) свадьба Игоря и Ольги перед походом на Византию гармонирует с рождением у них наследника, который в 945 г. был "велми детеск". То, что составитель "Повести" оставил статью о свадьбе Игоря и Ольги в начале повествования (да ещё датировал 903 г.), объясняется его соображениями о лучшем обустройстве "княжения" Олега и наших суждений о замужестве Ольги никак не затрагивает. В деторождение посте 40 лет брака можно верить, как в историю об Аврааме и Саре, но использовать эту веру в исторических построениях не следует.
Очевидно, что мудрая девица из доселе славящегося красавицами Пскова вышла замуж за Игоря перед его походом на Царьград в 941 г., а в 945 г. осталась во враждебном мире одна с маленьким сыном. Теперь, опираясь на Древнейшее сказание (с учётом его незначительных изменений в летописях) и привлекая все известные источники, посмотрим, что и в каких условиях совершила сама княгиня.
