— Лада, прости! — слова бесшумно падали в пыль.
Она обернулась, лицо — как маска, чужое, незнакомое. Голос хриплый, тусклый, будто все уже безразлично.
— Следователь приходил, выспрашивал. Тобой интересовался, любил ли ты его, хотел ли… — голос спотыкался, вздрагивал.
«Только выдержать взгляд. Да, да, я любил его! Сейчас твердо знаю, что да! А раньше? Честно, даже не задумывался! Мент роет землю, предчувствуя легкую добычу. Поверит мне? Фигушки! Анамнез собран: статейки писал, на диссер замахивался, жениться не рвался. Заключение сделано: карьерист, зануда, честолюбец, в общем, мерзкий тип. Какое уж тут сочувствие! Тут и мотив приляпать пара пустяков, мол, ребенка не хотел, а тут еще болезнь, в общем, дальше все ясно». Валерий вздохнул, сжал руками виски, будто это могло привести в порядок мысли. «Скорей бы кончился "день дурака"!»
Лада всхлипнула, отстранилась:
— Уеду отсюда, у мамы поживу! Видеть этого больше не могу! — пнула ногой комодный ящик, заревела.
Обнял, коснулся черных жестких волос. «Зачем ей эта прическа?» Вспомнил мягкие золотистые прядки. «Разве я вправе ее удерживать? Нет, нет! Найти убийцу — мое дело! Иначе все мы виноваты! А что, если это не дед, и версия — туфта?»
— Но тогда кому еще он мог помешать?! — выкрикнул, устыдился.
Лада смотрела недоуменно. Молчать уже поздно.
— Послушай! И постарайся держать себя в руках! Я весь день сегодня пытался хоть что-нибудь выяснить. Все думал, кто мог пойти на такое, должен же быть мотив. Здесь ни одно нормальное объяснение не проходит. Лишь бредовые теории. А кто из наших знакомых тянет на роль психопата без тормозов? Правильно. Только дед с его закидонами.
— Так он ведь в больнице! — вяло ответила, явно думала о другом.
— Я тоже первым делом в это уперся. Алиби выходит, не придерешься. Но все равно первым делом в диспансер рванул, узнать. И что ты думаешь? Нет его, еще двадцать второго марта выписался — и с концами, исчез!
— Так домой, в Орду подался! Или к черту, к дьяволу! — голос дрогнул.
— А деньги на билет откуда? Но главное не это! Вот ксерокс его паспорта, снят он с учета! Некуда ему возвращаться! — Валерий потряс мятой серой бумажкой.
Лада раздражалась все сильней:
— Видно, к тебе насовсем собирался! — стукнула кулаком по дивану. — Что ты к нему привязался? Убийство-то тут при чем?
— Пока ни при чем, хотя странности сами по себе подозрительны, но это еще не все. Он книжку записную в диспансере оставил, а там два адреса, две фамилии.
