Элегия тени | страница 12



То луч последний, ледяной.

«То музыка простая…»

То музыка простая,
А может, колдовство…
И я перерастаю
В иное существо,
То существо, в котором
Умиротворены
Сморенные раздором
С действительностью сны,
Которому знакома
Та песня с давних лет
(И нет у сердца дома,
И в сердце дома нет).
Когда же эти звуки
Бегут из забытья,
Душа не помнит муки,
Души не помню я.
То музыка простая…
Бездумно подпою,
Заплачу, и растаю —
И быть перестаю.

«На небе все сущие зимы…»

На небе все сущие зимы
Затмили всю летнюю явь…
Так в пламень сойди негасимый
И сердце в покое оставь!
Ты разуму – тысяча казней,
Ты чувства мятешь вдалеке.
Твой образ еще неотвязней,
Чем ветер в пустом кошельке.
К ответной любви не принужу,
И грезы своей не уйму;
И горе горюется в стужу,
Но будет предел и ему.
Все просто… Метаюсь ревниво…
Но ревность не я изобрел.
В любви к тебе столько надрыва,
Который и зол, и не зол…
Потеха? Конечно. Но мне ведь
Он ясен и меньше суров,
Когда изливается в девять
И восемь певучих слогов.

«В переулке уже замолчали…»

В переулке уже замолчали.
Надвигается ночь.
Я не знаю, зачем я в печали
И зовется ли это печаль.
Может, эту влюбленную пару
Я пойму, никого не любя?
А вдали голоса и гитара,
Растерявшие сами себя…
И такая безмерная дрема
Наполняет чужую игру,
И душа, как подобье фантома,
Навесомо парит на ветру.

«Я болен жизнью. И из глуби горя…»

Я болен жизнью. И из глуби горя
Порою мысль является вовне,
Как будто сердце в вековом затворе,
Моей душе своим биеньем вторя,
Способно думать, с мозгом наравне.
Слагаюсь я из горечи притворной.
Идею непостижную люблю.
Одет я словно сказочный придворный,
Великолепный и всегда покорный
Измышленному кем-то королю.
Все только сон – и я, и кто мне дорог.
Из слабых рук вся разронялась кладь.
Я только жду, и наплывает морок.
Я нищий у отчаянья задворок,
Что так и не решился постучать.

«Я так хочу расслушать немоту…»

Я так хочу расслушать немоту…
Не ветер и не трепет перелеска —
Но третий звук, который посреди…
          Он хочет раствориться на лету,
          Чужой всему, что явственно и веско, —
          И потому его не береди.
Не говори! Молчанья не тревожь!
Любовь – потом, а прежде – эти звуки.
Мы эти звуки нежностью убьем…
          Бесплотная и сладостная дрожь
          Идет на смену застарелой муке
          И будоражит вечным забытьем.
Откуда дрожь? От трепетной листвы?
Иль может – от предчувствуемых песен?
Что было лаской – пагубно во сне.
          Ты вновь со мною – и леса мертвы;
          Ты вновь со мной – и ветер бессловесен.