– Могу ли я на время забрать у вас анонимное письмо вместе с конвертом? – спросил Холмс.
Получив согласие Мэйтленда, Холмс встал и протянул посетителю руку.
– Что ж, пока это все, – сказал он. – Я напишу вам, как только будет что сообщить.
После того как клиент оставил комнату и мы услышали, что внизу за ним захлопнулась входная дверь, Холмс повернулся ко мне:
– Боюсь, Мэйтленд прав: затевается что-то нехорошее, и за всем этим стоит Адамс.
– Кажется, вы в этом совершенно уверились, Холмс.
– Дорогой друг, это ясно как день. Подтверждением тому служат анонимные письма.
– Разве? Признаюсь, не пойму отчего. Их мог прислать кто угодно. А если это действительно Адамс, как он ухитрился отправить их из Лондона?
– О, это легко устроить! – отмахнулся Холмс. – У него есть сообщник, которому он отсылал эти письма, а тот, в свою очередь, опускал их в почтовый ящик в Западно-центральном почтовом округе. Думаю, вскоре выяснится, что его соучастник сыграл и другую роль. Кстати, я вспомнил, что у меня самого есть дело на почте.
– О какой это роли вы говорите? – изумился я.
Но Холмс, не ответив, сунул анонимку в карман, схватил свою шляпу и трость и направился к двери. Через минуту я услышал, как он свистит на улице, подзывая кэб[31].
Я решил, что он собирается телеграфировать священнику и его жене, чтобы попросить их о встрече. Так оно и было, но его торопливый уход имел под собою еще одну причину, о которой я узнал много позже. Холмс отправился в клуб «Диоген»[32], чтобы проконсультироваться со своим старшим братом Майкрофтом, о существовании которого я в то время даже не подозревал.
Ответ преподобного Джорджа Пэйджета на телеграмму, посланную Холмсом утром, пришел уже после обеда. Священник телеграфировал, что завтра охотно примет нас с Холмсом в своем доме, где мы сможем увидеться с миссис Графтон, и предлагал выехать в Чичестер – то есть на ближайшую к Холбруку железнодорожную станцию – с вокзала Виктория в десять часов двадцать шесть минут. Он встретит нас с поезда на двуколке, запряженной пони.
Как и было условлено, преподобный Пэйджет, пожилой седовласый клирик, похожий на ученого, поджидал нас на станции. Мы уселись в двуколку и отправились в трехмильное путешествие до Холбрука по живописным дорогам Суссекса, петлявшим среди полей, в которых колосилась еще не поспевшая пшеница, мимо зеленых рощ, живых изгородей и лужаек, заросших нежно благоухавшими полевыми цветами.
Беседа со священником, столь же приятная, как и открывавшиеся перед нами виды, касалась многих увлекательных предметов, в том числе средневековой церковной музыки, особенно интересовавшей Холмса в то время
