Колонна стояла тихо. Ждала последней, третьей ракеты. Слышно было, как кто-то сзади, среди рабочих, вдруг кашлянул и сразу же оборвал: видимо, зажал рот рукою.
В Измаиле у турок было спокойно. Из-за стен чуть доносился приглушенный шум, да на валу громко перекликались часовые, а где-то в городе лениво лаяли собаки. Одна вдруг завыла.
– Чует недоброе, – шепнул Лосеву рядом стоящий Зыбин.
Справа однообразно шумел, бился о камни Дунай. Лосев прислушался – не слыхать ли, как на судах подъезжает к Измаилу от Сулина десант де Рибаса. Ведь и они должны в эту минуту быть где-то недалеко. Но ничего не услышал.
От реки тянул густой туман. Знобило не то от холода, не то от волнения. Небо все так же было в тучах. До рассвета оставалось два часа.
И вот наконец высоко взвилась последняя ракета, Не успела она погаснуть в черном, беззвездном небе, как сразу же загремели пушки. Стреляли с реки, с судов. Ядра прочерчивали небо.
Притаившийся, затихший было Измаил, оказывается, и не думал спать, – турецкие батареи тотчас же заговорили в ответ. Огонь от пушечных выстрелов вырывал из темноты то черную блестящую полосу широкого Дуная, то высокие стены Измаила с жерлами пушек.
Но смотреть было некогда. Апшеронцы побежали вперед. У самого рва они рассыпались, и пока рабочие забрасывали шестисаженный ров фашинами, апшеронцы стреляли по редуту – на огоньки турецких выстрелов.
Но вот фашины уложены.
– Вперед, ребята! – закричал полковник Лобанов-Ростовский и первым кинулся через ров.
Лосев бежал вместе со всеми. Пули звенели вокруг. Под ногами хрустел фашинник. Кто-то упал убитый; его не успели оттащить в сторону, спотыкались, падая друг на друга. Кто-то провалился в ров – фыркал, отплевывался, но плыл к турецкому берегу. Пули чокались о фашины.
Ров перебежали. Дальше дорогу преградил крепкий палисад. Какой-то мушкатер с остервенением ударил прикладом в толстые бревна – напрасно.
– Рабочие, сюда! Топоров скорее! Ломы давай! – кричали все – и офицеры и солдаты оглядывались назад.
Апшеронцы, бросившись ко рву, оттеснили рабочих и теперь получилась заминка. Каждая минута была дорога. Вторая колонна, шедшая слева, уже взбиралась на вал. Слышно было, как там кричали:
– Лестница мала, надвяжи ее!
– Лезь так. Вперед. Ура!
– Чего тут смотреть? Айда через палисад! – вдруг крикнул Огнев и в одну секунду ловко перемахнул через палисад.
За ним посыпались все. Тарахтя ружьями и флягами, обрывая на себе пуговицы и карманы, задевая друг друга, лезли апшеронцы.
