— Слышь, малой, подтяни-ка мне вон тот тюк. Ага, вот этот, с белой полоской. Там у меня, понимаешь, заначка.
Дурачок ничего не заподозрил, видать, недалекого ума, и послушно потянул тюк поближе к заднему борту. И тут же получил сокрушительный удар монтировкой по круглой башке. Даже не пикнул, только по-скотски икнул и немного портвейна выплеснул наружу из поганой глотки. Шамиль резко велел дернувшейся Гульсияр: «Сиди!», перевалил бесчувственное тело через борт и оттащил в кювет. Таира еще не было видно. Похоже, порядком накачался, алкаш, все еще не может облегчиться. Пощупав пульс у Мугаша, Шамиль с легким сожалением убедился, что зас…нец жив. А так хотелось наповал, чтоб не плодился, сволочь, словами ну просто не передать!
Похлопал насильника по макушке:
— Повезло тебе, сучонок. Не в настроении я нынче убивать. А следовало бы…
И бегом бросился в кабину, еще раз крикнув девушке: «Сиди там!» Некогда было ее переводить в кабину. Пока будут передислоцироваться, тут как раз и второй подоспеет. А он не так туп, и покрепче будет. Нет гарантии, что с ним удастся справиться.
Заскочив в кабину, Шамиль с места рванул так, что покрышки завизжали. Благо, движок предусмотрительно не глушил. И уже в зеркало увидел бегущего к дороге Таира, с перекошенным от злобы лицом. Давай, родной, беги. На трассе пусто. Пока дождешься кого… Да и не каждый возьмет такого попутчика, да еще с хмельным душком. Да дружка надо в чувство привести. В общем, полчаса как минимум у Шамиля есть. А за полчаса он далеко будет…
Километра через три остановил машину, торопливо выскочил из кабины и вприпрыжку побежал к заднему борту. Гульсияр уже выбиралась наружу, поняв, что пришло время пересаживаться, Увидев Шамиля, бросилась на шею, как отцу родному. И забилась в рыданиях, не в силах справиться с перенесенным испугом и позором. Шамиль, прижимая девчушку к себе, гладил по голове и утешал:
— Ну, все, все. Успокойся, дочка. Прости меня, дурака. Позарился на тысячу, подобрал козлов. Хотел на бензин, боялся, что до гаража не хватит. Дурак старый!
Гульсияр пробормотала сквозь слезы:
— Ну что вы, Шамиль-ага? Вы-то в чем виноваты? Кто ж знал, что такие скоты? Просто я испугалась очень.
— Ну, еще бы! Кто хочешь испугается. Ты что же, глупенькая, думала, я тебя брошу в беде? Ну, ну, ну… Успокойся, дочка. Все хорошо, все позади. Забудь. Не было ничего.
Гульсияр, улыбаясь, успокоила его:
— Нет, я знала, что не оставите с ними. Вы когда про гульчонка сказали, я сразу поняла.
