– Если и есть в этой школе что-то, что мы ценим больше всего, так это честность и преданность учеников по отношению к учителям и нашим лучшим ученикам, – после небольшой паузы произнесла она, продолжая сверлить наши ряды взглядом. У меня внутри заструился неприятный холодок. – В том случае, если вы сами нарушили правила или стали свидетелями подобных нарушений, вы должны немедленно заявить об этом учителям или старшеклассникам из красного факультета. Они передадут ваше сообщение куда полагается или сами решат, как с вами поступить. Одно совершенно точно – молчание повлечет за собой кару, куда строже той, на которую вы могли бы рассчитывать, если бы сами сообщили нам о своем, – она сделала паузу, – или чужом проступке.
Миссис Джеймс сжала губы и снова окинула наши ряды строгим, не знающим пощады взглядом. У меня в животе что-то ухнуло. Нет сомнений, дело во мне. Я не могла даже представить, что кто-то из нашего факультета хоть раз осмелится нарушить правила, поэтому перебирала в уме возможные варианты своих нарушений. По крайней мере тех, о которых миссис Джеймс могла как-то узнать.
Вряд ли она собирается прилюдно говорить о волке. Ведь она сама строго-настрого запретила кому-то об этом рассказывать. Может, Джейк после длинного молчания все-таки пожаловался на мою грубость… Я украдкой взглянула на него, но он, как и Майк, выглядел не особо заинтересованным словами миссис Джеймс. Значит, остается только одно – кто-то увидел нас с Лин вместе после школы… Мысль о том, что ее накажут, вдруг показалась мне еще более ужасной, чем если бы Майк рассказал о волке, или Джейк – о моей грубости по отношению к нему. Из остального я уж как-нибудь выкручусь, но Лин… Я поискала ее глазами. Стоя посреди желтых, она с покорностью опустила голову. Должно быть, ее занимали схожие догадки.
– Итак, я совершенно точно знаю, что среди вас, – она обращалась к нашим рядам, – есть кто-то, кто совершил грубое, недостойное его цвета формы нарушение.
Красные глумливо зафыркали, а ученики вокруг меня оглядывались, гадая, о ком она говорит. Большинство неприветливых взглядов устремилось, естественно и, надо сказать, не без оснований, в мою сторону. Сбоку я почувствовала вопрошающий взгляд Уилла, но спрятала глаза, боясь, что он что-нибудь прочитает по моему лицу.
– Надо заметить, что от кого-то из вас я меньше всего ожидаю такого подлого и неприемлемого поведения по отношению к школе и нашим законам, – продолжила миссис Джеймс, сжимая тонкую указку и прохаживаясь перед нами. – Вы все воспитаны в лучших традициях нашего рода. Вам надлежит помогать и поддерживать всех, кто обладает нашим великим даром. Поэтому от вас, – она обвела нас указкой, – более, чем от кого-либо в этом зале, мы требуем послушания и дисциплины.
