— Так это ты жадина! Тебя поят, кормят, дают деньги на развлечения. Более того, тебе еще от меня ласка достается. Так вот и близко к моей постели не подходи, пока уведомление не напишешь. А там видно будет. А что до повода к разводу, так я уж найду что написать.
Мистера Булабоя пробрала дрожь, а миссис Булабой злорадно рассмеялась.
— К примеру, твои похождения в Ранпуре. Что ж, по-твоему, я и знать ничего не знала? Просто я мыслю трезво: что путного можно ждать от мужа, если он сексуальный маньяк! Напишешь уведомление, может, я и прощу тебе Ранпур. Глядишь, скоро начнем развлекаться в Бомбее или Калькутте. Консорциум планирует открыть гостиницу и в Гоа. Вот уж где тебе раздолье! В Гоа любовь на каждом углу! Там эти белые хиппи никого не стесняются. А сколько там церквей! Больше, чем домов! И туристов с Запада видимо-невидимо, все жаждут увидеть Индию «в натуре». Вот хиппи увидели и неплохо устроились.
И толстуха захохотала. Кровать заходила ходуном. Живот заколыхался, груди запрыгали. Мистер Булабой чувствовал себя нищим попрошайкой с протянутой миской; может, ему, голодному и убогому, и бросят грош, но для этого надо непременно подольститься к благодетелю и ублажать его. «Что же делать?» — растерянно думал он, выйдя из спальни. «Не хочу я ни в какое Гоа. Хочу жить здесь, жить долго-долго. И потом люди в церкви, указывая на стертые плитки пола у алтаря, будут говорить: „Здесь стоял на коленях Фрэнсис Булабой. Это его следы“».
* * *
Но даже в церкви не нашел он утешения. В семь часов утра в воскресенье, 23 апреля, он отправился туда на велосипеде. Встал на колени, помолился; скоро появится и Сюзи с цветами. Он знал, что отец Себастьян приехал ночным поездом из Ранпура и что, скорее всего, снова заночует у Сюзи. До чего ж хотелось мистеру Булабою, чтобы отец Себастьян остановился «У Смита», как в былые времена — Том Нарайан. Ведь отец Себастьян — истинный пастырь, в коем нуждается церковь, такой не станет искать ночлега в самом богатом и знатном доме. Но священник тем не менее предпочел домик Сюзи и ее общество мистеру Булабою и его гостинице.
* * *
Уже восемь часов, а Сюзи все нет. Мистер Булабой встревожился. В девять часов он уже мерил беспокойными шагами тропинку от ворот к церковному крыльцу. Конечно, раньше одиннадцати служба не начнется, но Сюзи никогда так не задерживалась. Мистер Булабой уже начал строить всякие предположения, как, наконец, в десять часов Сюзи появилась вместе с отцом Себастьяном. Приехали они в экипаже, буквально утопая в цветах. Отец Себастьян, как всегда, улыбался. Рядом с его черным лицом лицо Сюзи кофейного цвета казалось едва ли не белым.
