«Дорогой мой богоподобный папочка!
Что сказать, школа отличная, нога тоже ведет себя на отлично, а ребята в классе все — юные гении. С монетами порядок, даже слишком, к новому расписанию и учителям понемногу привыкаю, так что ни о чем не беспокойся, ладно?
Школу описывать не стану, ты ведь сам видел это мрачнейшее сооружение. Спортплощадки описал бы, да не могу, поскольку в настоящий момент они покоятся под холодными белыми пеленами. Бр-р! Я думаю, ты сейчас наслаждаешься разными зимними утехами. Разделяю твой энтузиазм, однако предпочитаю зиму на картинках или на стаканчиках с мороженым.
Больная нога сковывает свободу моих передвижений, сосед по комнате укатил домой на уикэнд, — и то, и другое — истинное блаженство (как выразился бы Панглосс), потому что теперь можно хоть иногда прочесть пару страниц. Чем и собираюсь немедля заняться.
Твой чудо-ребенок Питер».
Рендер нагнулся, чтобы потрепать тяжелую лохматую голову. Его движение было воспринято со стоическим самообладанием, темные глаза взглянули на австрийца, у которого Рендер попросил прикурить, — так, словно спрашивали: «Должен ли я терпеть подобное унижение?» Мужчина улыбнулся при виде страдальческого выражения, написанного на собачьей морде, и, громко щелкнув, закрыл зажигалку; Рендер заметил, что один из выгравированных сбоку инициалов — маленькое «в».
— Спасибо, — сказал он и обратился к собаке: — Как тебя зовут?
— Бисмарк, — проворчал пес.
— Ты мне напомнил одного такого же. Того зовут Зигмунд, он друг и поводырь одной моей слепой знакомой — там, в Америке.
— А мой Бисмарк — охотник, — сказал молодой человек. — И нет такой добычи, которая бы могла его перехитрить, — ни олень, ни семейство кошачьих.
Собака навострила уши и взглянула на Рендера гордыми, сияющими глазами.
— Мы охотились в Африке и в Северной и Юго-Западной Америке. И в Центральной Америке тоже. Он никогда не терял следа. Никогда не сдавался. Прекрасный зверь, а зубы у него не хуже золингеновской стали.
— Да, у вас и вправду прекрасный товарищ для охоты.
— Я охочусь, — проворчал пес, — я иду по следу… А иногда я убиваю…
— Так, значит, вы не слышали о собаке по имени Зигмунд и о ее хозяйке — Эйлин Шеллот? — спросил Рендер.
Мужчина покачал головой.
— Нет, Бисмарка прислали мне из Массачусетса, но сам я в Центре никогда не был. И ни с кем из других хозяев не встречался.
— Понятно. Что ж, спасибо. Всего хорошего.
— Всего хорошего.
— Все-го хо-рро-ше-го…
Засунув руки в карманы, Рендер медленно двинулся вперед по узкой улочке. Он извинился и ушел, не сказав, куда. И теперь он шел вперед без всякой цели. Вторая попытка Бартельметца увещевать его едва не заставила Рендера наговорить резкостей, о чем он сам бы потом пожалел. Прогулка была выходом — слишком тяжелый получался разговор.
