Крылья Колдо взлетали вверх и вниз. Сердце быстро стучало в груди, когда он опустился на балкон и заглянул в дверной проем. Матери видно не было.
Облегченно вздохнув, он вошел в комнату. Колдо выкинул из любимой вазы Корнелии засохшие цветы, налил воды и поставил новые. Затем вернулся на свое место в углу, поджал ноги и стал ждать.
Прошло несколько часов.
Потом еще несколько.
К тому времени, как скрипнула дверь, сообщив, что кто-то вошел, его веки были тяжелыми, а глаза зудели, словно по ним провели наждачной бумагой, но он встрепенулся и замер в ожидании.
Тихая поступь. Пауза.
– Что ты наделал? – возмутилась его мать. Она повернулась, внимательно оглядывая спальню.
– Я старался для тебя. – Надеялся заслужить твою любовь. Пожалуйста.
Корнелия резко вздохнула, прежде чем подойти к нему. Ее глаза метали молнии.
– Как ты посмел! Меня устраивал тот порядок, который был.
Разочарование фактически уничтожило его, осев тяжелым камнем в его груди. Колдо снова подвел ее.
– Прости.
– Где ты взял амброзию? – Когда она задавала этот вопрос, ее взгляд остановился на открытых дверях балкона. – Ты летал?
Секундное колебания, прежде чем он признался:
– Да.
Поначалу она просто застыла, потом расправила плечи, видимо, приняв решение.
– Ты считаешь, что можешь безнаказанно не повиноваться мне, так что ли?
– Нет. Я просто...
– Лгун! – взвизгнула она. Ее ладонь обожгла его щеку, он чего голова ударилась о стену. – Ты как твой отец – творишь, что тебе вздумается, когда заблагорассудится, не взирая на то, как от этого себя чувствуют окружающие, и я не намерена это больше терпеть.
– Я сожалею, – повторил он, дрожа.
– Поверь, ты будешь жалеть об этом. – Она схватила его за руку и потащила. Колдо не сопротивлялся, позволив кинуть себя ничком на кровать и связать себе руки и ноги.
Он даже не собирался просить о пощаде, поскольку мать все равно не сжалится над ним. Колдо собирался стойко перенести наказание. Потом он поправится.
Колдо знал это по собственному опыту. Он перенес тысячи таких же наказаний, и потом исцелялся. Во всяком случае физически. Душа его кровоточила на протяжении всех этих лет.
Мать сняла со стены меч, вместо кнута, который обычно использовала.
Она собиралась... убить его?
Колдо начал изворачиваться, но был недостаточно силен, чтобы избавиться от пут.
– Прости меня. Я искренне сожалею. Я никогда больше ничего не трону в твоей комнате, обещаю. Я никогда больше не уйду без спроса.
– Полагаешь, проблема в этом? Ты безмозглый мальчишка. Правда заключается в том, что я не могу изменить тебя. В тебе бежит порочная кровь твоего отца. – Огонь распространился на все ее существо, она выглядела обезумевшей. – Я сделаю одолжение миру, ограничив твою свободу перемещаться.
