Россия входит в Европу: Императрица Елизавета Петровна и война за Австрийское наследство, 1740-1750 | страница 17
Фридрих, с удовлетворением наблюдавший за ходом дел на востоке, постарался извлечь пользу из ошибок Ла Шетарди еще прежде его отставки. Мардефельд, сохранявший по видимости дружеские отношения с французским посланником, получил приказ распустить слухи о скором перевооружении Пруссии, чтобы проверить, как отреагируют на это русские придворные круги>{38}. План короля был тщательно продуман: сначала заручиться согласием министров Елизаветы и членов ее совета, убедиться в прочности своих позиций, а затем приступить к ратификации договора об оборонительном союзе. Мардефельд засуетился и немедленно отписал своему повелителю донесение самого лестного свойства: русские питают к «королю-герою» безграничное уважение, смешанное с боязнью. Пруссии не стоит опасаться русской армии, напротив, русские рассчитывают на мощь прусских войск, способных обратить в бегство «природных врагов России»>{39}. Успокоенный, Фридрих разработал новый план: натравить Францию на Англию, нейтрализовать западный фронт, а затем в союзе с Россией переустроить дела в Империи таким образом, чтобы роль Австрии в ней свелась к нулю. Фридрих надеялся — в соответствии с петербургским договором 1740 года — использовать для защиты своего тыла русские регулярные войска или прибегнуть к помощи казаков и калмыков, численностью от четырех до пяти тысяч человек>{40}. Убедить Елизавету в том, что таким образом «она совершит славное дело — возвратит Германии мир и спасет эту страну от грозящего ей гнета»>{41}, предстояло Мардефельду. Российская императрица отчасти поддалась на уговоры и дала согласие в принципе, но ни одной бумаги не подписала. Впрочем, в присылке казаков она отказала наотрез — возможно, из боязни, что это «дерзкое и опасное племя познакомится с манерами и обычаями цивилизованных держав европейских»>{42}.
Год одураченных — 1743
Узнав о подписании Бреславского договора, французы поняли, что бывший друг Фридрих их предал: теперь в Германии только они одни сражались с армией Марии-Терезии, избавившейся от своего злейшего врага. Ощутив прилив новых сил, австрийские войска отвоевали у Франции Богемию (декабрь 1742 года); Карлу VII пришлось бежать из его собственного курфюршества — Баварии (1743); в битве при Деттингене (июнь 1743 года) австрийцы наголову разбили армию Ноайя. Войска французского короля отступили к Рейну и покинули германский театр военных действий. Прежний союзник потерял в глазах Фридриха всякую привлекательность, однако прусский король все-таки не решался порвать с ним. Прусская армия рисковала очутиться в том же положении, что и армия Ноайя; расправившись с французами, австрийцы наверняка постарались бы лишить Фридриха его завоеваний. Людовик XV счел, что в германских делах Франции следует сохранять нейтралитет и предоставить германским народам «драться между собой и вырывать куски добычи друг у друга»