Мудрость психики. Глубинная психология в век нейронаук | страница 54
У Камю чувство абсурдного подверглось в равной мере влиянию Кафки и экзистенциальных философов. Он сам оказал большое влияние на Беккета, Ионеско и других (таких, как Пинтер), кто предполагает, что путешествие в абсурд необходимо>1. Интерпретация Камю мифа о Сизифе содержит психологическое решение проблемы бессмысленности. Оно состоит в том, чтобы вообразить Сизифа счастливым человеком, невзирая на абсурдность его ежедневной работы. Я больше не согласна с этим, и у меня происходит небольшой разговор с призраком Альбера Камю: «Да, месье Камю, я понимаю, о чем вы. Вы полагаете, что Сизиф – обыкновенный человек, выполняющий повседневную задачу проживания жизни, которая просто закончится смертью, как у вас и у меня, и нам следует смириться с этим. Однако существуют другие мифы, другие образы, которые столь же абсурдны, но при этом не выглядят столь уныло. Каждый день, обнаруживая, что жива, как бы это ни было абсурдно, я чувствую себя скорее кошкой, чем Сизифом, кошкой, которую осчастливили очередной плошкой вкуснейших сливок. У меня нет ни малейшего представления, откуда каждый день берутся эти сливки; похоже, что они просто падают с неба, но я не упущу ни капли. Жизнь действительно абсурдно щедра».
Если у Камю утрата религиозной веры вызывала острое страдание, что, вероятно, повлияло на его представление о жизни как о Сизифовом труде, то у Жан-Поля Сартра философское восприятие абсурдного было совсем иным. Перечитывая Сартра сейчас, я прихожу к мысли, что его сознание было футуристическим, такое сознание могло бы принадлежать поколению, уже оплакавшему Бога. Несмотря на тяжеловесность стиля, Сартр ясно и просто сформулировал несколько фундаментальных положений:
1. Мы, люди, сами творим свои ценности.
2. Каждый из нас несет ответственность за свои решения.
3. Мы не можем избежать своей ответственности, перекладывая ее на бессознательное>2.
4. Нам не нужен бог, чтобы подтвердить подлинность высших человеческих ценностей. Верность ценностям делает нас людьми.
5. Мы обладаем свободой проклясть себя. Нам не нужны сатанинские догмы.
6. Ненависть – путь к проклятию. Мы свободны в выборе этого пути. «Другой» становится адом, потому что Другой живет в моем сознании, является моим сознанием. Если я ненавижу Другого вместо того, чтобы любить его, я создал свой собственный ад. Ад – это Другие, как и блаженство – это тоже Другие>3.
7. Когда я пытаюсь отрицать свою свободу, отношения с самим собой становятся невыносимыми. Перекладывание вины (или ответственности) на других, провозглашение себя жертвой, добровольное пребывание в ловушке нарциссизма разрушают мою свободу и, соответственно, мою жизнь.