Я увидел сражающиеся армии, броски метательных молотов.
Вместе с желтоволосым предводителем я въехал в завоеванный город. Вместе с ним сидел на завоеванном троне, и он жестоко, безжалостно осуждал на смерть мужчин и женщин, которых приводили к нему, и улыбался звукам насилия и грабежа, доносившимся отовсюду. Я ехал и сидел с ним, говорю я, потому что я больше не был в комнате ведьмы, я был с этим светловолосым человеком, моим двойником, видел то же, что и он, слышал, как он, – да, и думал так, как думал он.
Битва за битвой, путешествия, пиры и триумфы, охоты с соколами и охоты с большими псами в прекрасной земле айжиров, игра молотов и игра наковален – я все это видел, всегда находясь рядом с Двайану, как невидимая тень Я шел с ним в храмы, где он служил богам. Я шел с ним в храм Растворителя, Черного Калкру, Большего, чем боги, и он носил кольцо, которое теперь находилось у меня на груди. Но когда он прошел в храм Калкру, я не пошел с ним. То же упрямое, глубокое сопротивление, которое остановило меня перед храмом в оазисе, остановило и на этот раз. Я слышал два голоса. Один заставлял войти с Двайану. Другой шептал, что я не должен заходить. И этого голоса я не смел ослушаться.
И вдруг неожиданно земля айжиров исчезла. Я смотрел на водопад и скользящие туманные призраки. Но – я был Двайану.
Я был Двайану! Лейф Ленгдон перестал существовать.
Но он оставил воспоминания – как полузабытые сны, воспоминания, чей источник я не осознавал, но понимал, что они истинны. Они говорили мне, что земля айжиров, которой я правил, исчезла так же полно, как призрачные изображения. Столетие за столетием минули с тех пор, империи поднимались и падали, теперь там чужая земля лишь с обломками древней славы.
Я был воин-царь и воин-жрец, я держал в своих руках империю и жизнь народов.
Больше этого нет!..
Черная печаль и горький пепел были в моем сердце, когда я отвернулся от окна. Я посмотрел на Люр. Осмотрел ее всю, от длинных стройных ног до сверкающей головы, и черная печаль посветлела, а горький пепел развеялся.
Я положил руки ей на плечи и рассмеялся. Люка повернула свое колесо и сбросила мою империю с его обода, как пыль с гончарного круга. Но она дала мне кое-что взамен. Во всей старой земле айжиров не было подобной женщины.
Слава Люке! Жертвоприношение ей на следующее утро, если эта женщина окажется такой, какой я ее считаю!
Моя исчезнувшая империя! Что она мне? Я создам другую. Довольно того, что я жив.
