Эрге вздрогнул и бессильно лег на руки, и в эту минуту мозг пронзила жадная, до жестокости соблазнительная мысль — ему по праву борьбы надлежит воспользоваться этими сокровищами. Он не утаивает свои чувства, он смело и открыто признается себе в этом. А что если…
Вдруг исчез хаос в мыслях — вместо него в уме четко наметился фантастический замысел.
Что если… действительно… нащупать, наладить прежние связи, пути. Три дирижабля… Пять часов лета. Полсотни отчаянных негодяев — и все. Месяц организованного, до мелочей распланированного труда — и только! И в самом деле — там остались такие же, как он, они жаждут денег и, быть может, не только денег. Полсотни отчаянных головорезов всегда готовы к услугам. Его новые дирижабли прекрасно отработают этот рейд…
И Эрге, неожиданно и в шутку отдавшись во власть фантастических мечтаний, почувствовал, что замысел его теряет призрачность, становится реальным и возможным. Нужно лишь твердо сказать себе: «Ты должен. Надо только уверенно воспринимать это как железную необходимость, и еще нужны деньги. Как бы деньги не стали главным…»
Подумав так, Эрге ощутил: по всему телу, как после напряженной работы, растеклась чудовищная усталость. С трудом поднял голову с рук, откинул туловище на спинку кресла и безразлично повел потухшим взором (без мыслей, без злобы) в сторону окон.
Серым спокойным потоком вливалось в комнату утро.
И уши, привыкшие слышать скрежет и грохот улиц, с непривычкой воспринимали тишину. Ничто больше не беспокоило, не волновало — все прежние мысли казались обыденными, только хотелось поудобнее пристроить куда-нибудь голову и заснуть.
Так в ту ночь в голове инженера Эрге просто, чуть ли не в шутку, возник план отчаянной и дерзкой авантюры.
* * *
Следующая неделя прошла у Марина спокойно, по-деловому.
Он съездил в Бостон к профессору Барингеру. Седовласый, крошечный и чрезвычайно милый и вежливый в обхождении ученый гостеприимно принял помощника профессора Горского (с Горским ученый познакомился три года тому на всемирном съезде астрономов). Он с радостью подробно ознакомил Марина с ходом раскопок Аризонского аэролита. Барингер только что вернулся в Бостон на отдых и, делясь своим опытом, пожелал дорогому профессору Горскому успеха в его почетном труде.
Поиски основной массы Аризонского аэролита осложнялись тем, что аэролит упал тридцать лет назад и ушел в землю не вертикально, а наискосок. Поэтому крайне сложно — как подчеркнул БаринГер — найти правильную точку для бурения почвы. Аризонский аэролит, помимо научной ценности, даст, очевидно, и немалую материальную выгоду — поскольку найденные на месте мелкие куски аэролита состоят из железа и никеля.
