Здесь, в котловине, они и заночевали. Испекли в золе яйца, отдававшие рыбой, — но это всё–таки была еда. Ночью на безоблачном небе, если поднять глаза вверх, можно было даже увидеть звёзды. И не только звёзды — над далёким берегом материка они заметили огни корабля Трогов и замерли в напряжении, ожидая, что это кольцо огоньков вот–вот скользнёт к их острову.
— Они не сдаются, — заметил Шэнн.
— Транспорт с переселенцами, — напомнил Торвальд. — Если они не возьмут пленного, чтобы тот вызвал и заманил транспорт, то, — тут разведчик щёлкнул пальцами, — вместо него прилетит Патруль — и немедленно!
Получалось, что они всё ещё сражаются с Трогами, хотя бы тем, что вырвались из зоны досягаемости. Шэнн устроился поудобнее, опёршись спиной о ствол дерева. Он попробовал сосчитать, сколько дней и ночей прошло с того раннего утра, когда он увидел, как пушки Трогов уничтожают лагерь землян. И не смог — один день сливался с другим, он ясно помнил только события: атаку, подбитый корабль–разведчик, ответное нападение на захваченный лагерь, пыльная буря на реке, бегство от корабля Трогов по горной расщелине, схватка с псом Трогов… Потом этот шторм, когда им пришлось прятаться. И этот таинственный диск… И сегодняшний день, когда они высадились на остров.
— Почему именно этот остров? — неожиданно спросил он.
— Резной медальон нашли здесь. В этой долине, — откликнулся Торвальд.
— Но сегодня мы не нашли здесь ничего…
— Значит, этот остров — только начало.
Начало чего? Они что, будут искать на всех островках гряды, и больших, и маленьких? И как они смогут безопасно плавать от острова к острову, когда небо прочёсывают Троги? Сегодня они уже могли стать отличной мишенью, когда битый час искали проход в рифах. Шэнн устало потянулся, посмотрел на свои руки в слабом свете маленького костра. Потрогал пальцем зудевшие ладони. Тут были бы пузыри, если бы эти руки сызмальства не привыкли к тяжёлой работе. А завтра ещё грести… Но это будет завтра. А сегодня им не нужно бояться никакого нападения Трогов — Торвальд уже гасил костёр. Шэнн свернулся на подстилке из листьев. Ночь стояла тихая. Он слышал только шёпот моря, тихую убаюкивающую песню, колыбельную глубокого сна без сновидений.
Лучи солнца ослепили Шэнна. Он повернулся на бок, разомлев от тепла, потягиваясь, словно кот. Потом юноша вспомнил, где он, и окончательно проснулся. Примятая трава, зола вчерашнего костра. Но ни Торвальда, ни росомах.
Он был не просто один — Шэнна охватило чувство, что его бросили. Что Тэгги, Тоги и Торвальд исчезли. Шэнн вскочил, тяжело дыша, и с тревогой бросился вверх на гребень котловины, откуда был виден пляж, где они вчера спрятали каноэ.
