Бородатое, угрюмое лицо появилось над краем бочки, и грубый голос прогрохотал над самым ухом:
- Здесь он, паршивец.
Рука в кожаной перчатке схватила за шиворот, тряхнула.
- Худющий и хлипкий. Вот, пусть отец его с ним и разбирается, - проворчал другой, и они потянули Лису на двор. Толкнули в спину, отвесили приличную оплеуху.
- Шагай, давай, пацан.
- Это не пацан, - послышалось где-то наверху, - это девочка, постоянно нарушающая законы. Утро правит, Лиса Гойя.
Голос Стубора, Лиса его слишком хорошо помнила. Потому дернула плечом, подняла голову и зло крикнула:
- Куда ты девал моих братьев? Отдавай обратно!
Стубор стоял на верхней галерее, огибающей весь второй этаж. Длинный край плаща свисал с его правой руки, большие, на выкате, темные глаза презрительно щурились, а узкие губы растягивались в неприятной улыбочке. Рядом с ним возвышался дородный, круглоголовый мужчина, тоже лысый, как и все Рыцари Ордена.
- О, слышишь, какие девушки у меня есть, - обратился Стубор к своему гостю.
- Значит, это девушка. - Медленно произнес его собеседник, - поклонись Праведному Отцу, девочка. Где твое покрывало на голове? Почему ты ходишь вырядившись, как мужчина? Гнев Создателя поразит тебя, дитя.
- Создатель не такой, как все вы! - Выкрикнула Лиса. - Он не станет связываться с девчонкой! А на вас будет Его гнев, потому что вы обижаете сирот!
Злость кипела в ней, буквально разрывала на части. Лиса уже не слышала ни веселый смех рыцарей, ни сердитое одергивание воина, что держал ее за локти. Хотелось подбежать и плюнуть в сытые, толстые рожи. Забрали поле, всю еду, всю скотину и насмехаются, подлые нелюди... проклятия духов на них не хватает...
- Мы обижаем сирот? - удивленно улыбнулся Праведный Отец, - Действительно странная девушка. У меня в Тхануре ни одна женщина не осмеливается заговаривать с мужчиной, если только он не ее отец и не ее брат. Видимо, тут плохо учат женщин, Стубор. Запустил ты свою паству, не учишь людей законам, не наставляешь. Где братья этой девушки?
- Продам нынче вечером. Опять таскали картошку с моего поля, отродье идольское. Этих не перевоспитаешь, этим все без разбору, лишь бы глупость свою потешить. Опять же, родителей у них нет, смотреть за ними некому. А Лиса сама за собой присмотреть не может, сам видишь, Праведный Отец. Мальчишек продам, девку выпорят на конюшне да отправят снова на стройку.
Лиса дернулась при этих словах, с силой пнула ногой воина, что держа ее за локоть, вывернулась ужом, прыгнула на верхние ступеньки, наклонилась, подняла камень. И получил бы Стубор по лбу, если бы один из воинов не успел ухватить ее за запястье. Улыбнулся кончиками губ и тихо прошипел:
