– У Вас великолепный вкус! – ответила она, сохраняя на лице вежливую улыбку. «И Вы отличный актёр!» – добавила она про себя.
– Надеюсь, Вы подарите мне танец? Я слышу, что в соседнем зале уже звучит музыка, – произнёс Эдуард, и, не дожидаясь ответа, повёл Диану в бальную залу, ловко лавируя между лабиринтом столов и репортёрами, которые не переставали освещать их фотовспышками своих камер.
Не смотря на терзавшие её сомнения, что Эдуард устроил это представление исключительно ради собственной выгоды, Диана, тем не менее, была ему благодарна за эту смелую поддержку, которой она никак не ожидала от него. Уже в следующую секунду, оказавшись в его крепких объятиях, когда Эдуард повёл её в танце, Диана ощутила себя юной хрупкой, защищённой этим человеком от всего мира. Его близость и знакомый запах одеколона, который остался неизменным, внезапно вернул Диану в прошлое, когда она вот так же танцевала с ним на маскараде 15 лет назад, и уже тогда была влюблена в него по уши, даже не отдавая себе в этом отчёта. Она взглянула на него и заметила, что Эдуард неотрывно смотрит на неё. Их взгляды встретились, и всё перестало существовать: аукцион с его глупыми правилами, сплетнями и пересудами, Настя Шереметьева, бизнес и дела ушли на второй план. Диана чувствовала, что тает в его стальных объятиях, как снег на солнце. Они оба молчали, боясь выдать свои эмоции на людях, боясь показаться друг другу нелепыми романтиками. Усилием воли Диана заставила себя вернуться к реальности, и, когда танец закончился, она уже вежливо улыбалась. Эдвард предложил ей руку, она спокойно приняла её и его предложение выпить шампанского на террасе, которая представляла собой нечто вроде огромного балкона, окружающего бальную залу.
Оказавшись на террасе, Дина удивлённо замерла, увидев открывшуюся перед ней великолепную картину из гаммы разнообразных растений и цветов в изящных белых вазах, расставленных по всей террасе в зависимости от их высоты и размера. Красивые мраморные статуи с изображением ангелочков украшали два маленьких фонтанчика, расположенных на одинаковом расстоянии друг от друга, между которыми стояли два белых круглых столика со стульями. Эдвард отодвинул один стул для Дианы, и она присела, продолжая рассматривать великолепный зимний сад, так умело созданный, что им можно было любоваться круглый год. Не нарушая своего молчания, и, боясь нарушить эту мирную тишину, Эдуард наполнил бокалы шампанским и протянул один Диане:
