Не знаю только, почему он бросил меня.
Когда я окончил школу, мои родители решили вернуться обратно в Ленинград. Мне надо было поступать в институт. Точней, это надо было моим родителям. Да и что за жизнь для молодого человека в провинциальном городе?
Накануне отъезда к нам домой неожиданно зашел Ворон.
Слезы навернулись мне на глаза. Я сразу простил Ворону все свои обиды, написал ему на тетрадном листке свой ленинградский адрес и велел непременно приезжать. Мы обнялись, я полез в грузовик.
Машина тронулась, и я обернулся назад, чтобы помахать Ворону на прощание.
Но он уже шагал прочь.
Последнее, что я увидел, был тетрадный листок, который Ворон вынул из кармана и бросил на дорогу.
Порыв ветра подхватил мою жалкую бумажку и понес ее вместе с остальным мусором.
Я закончил институт. Женился. На этом можно было бы поставить и точку, если бы не письмо, которое я получил от своего бывшего одноклассника Н.
Он спрашивал, как я живу, рассказывал о себе, приглашал в гости. Была в этом письме, между прочим, и такая фраза: "Александра Семеновна умерла".
В тот же день я послал ему ответ, полный вопросов. Но больше мой товарищ ничего не знал.
Прошло несколько лет.
И вот однажды на Невском проспекте я сталкиваюсь с молодой женщиной.
Невский проспект - это вторая Нева-река. Невский проспект - это река людей, которая течет в обе стороны. Если вы очень хотите кого-нибудь встретить, отправляйтесь на Невский проспект. На Невском проспекте встречаешь человека, которого не видел лет двадцать, и человека, с которым простился двадцать минут назад.
И вот я встречаю на Невском проспекте женщину - девочку из параллельного класса.
- Ну, как ты?
- Замужем.
- За кем?
- А, ты его не знаешь!
- А что Ворон?
- Ничего о нем не слыхала.
- Александра Семеновна, знаешь, умерла.
- Да, - сказала она, - отравилась.
Прошли еще годы.
Как-то по служебной надобности попал я в город моего детства.
Времени у командированного, как известно, целый вагон, и я решил заглянуть в родную школу.
Сердце заметалось, когда я увидел наш старенький школьный дворик с облокотившимися на забор пожилыми липами, а за ними двухэтажное зданьице из больших светлых кирпичей.
В школе стояла учебная тишина. На лавочке возле гардероба сидела женщина лет пятидесяти и читала толстую книгу: видно, ждала внука.
Я присел рядом.
- Простите, а Андрей Горыныч еще здесь работает?
- Директор-то? - ответила женщина, поднимая на меня глаза. - Нет, в другой город уехал.
