Девочки меня особенно не интересовали, но удивили мальчики. Которые потом, в 15–16 лет, почти все, по очереди трогательно чувствовали «влюбленность», и намеками и признаниями говорили о своих чувствах. Я старалась быть милой и улыбчивой, и очень забавлялась, когда думала, что они всерьез могут рассчитывать на какую-то взаимность. Они не чувствовали то, что я пережила в свои 12 лет, и у меня не было сомнений или переживаний, когда все по очереди получали отказы в такой дружбе.
Но все равно, и конечно, у меня была образцовая «школьная любовь»: он пришел в наш класс уже через год после этой истории и даже не знал о своем безусловном преимуществе перед другими одноклассниками!
Уже с появлением знаменитого odnoklassniki.ru многие участники тех событий присылали мне предложения общаться. Все повзрослели, но мне по-прежнему нечего им сказать.
Видимо, такими воспоминаниями давала о себе знать приближающаяся депрессия…
Я привыкла, что все меня любят, заботятся в первую очередь о моем благополучии, всегда рады со мной встречаться и общаться. А тут все изменилось: благополучия особо не было, и заботиться можно было только о восстановлении. Да, для окружающих это тоже было испытанием, но мне пришлось тяжелее.
Теперь можно сказать, что это был прекрасный тест: кто из друзей как себя повел. Хорошо, что я восстановилась и все помню, но вот как раз этого никто и не мог предсказать. Уже после одна из подруг сказала мне: «А ведь никто не верил…». Я прекрасно это чувствовала, но услышала лишь в самом конце этой истории, когда все плохие прогнозы уже не оправдались. И я точно знаю, что мои родители «верили»!
После аварии для меня стало фантастической новостью, что люди предпочитают видеть меня реже. Это не касается моей семьи, но всем остальным, разумеется, было не очень приятно. И, тем не менее, все мои близкие друзья с объяснимыми паузами, но всегда старались меня поддерживать. Что очень приятно.
Однако даже при всей заботе и поддержке мне приходилось слышать и такое: «Аня, да ты никогда уже не вылечишься! Только ТЫ еще этого не поняла!». Ок, я-то была уверена, что вылечусь, но все равно слышать это было страшно. Невролог посоветовал сразу посылать таких комментаторов, но догадаться об этом я могла уже сама.
Тяжелее всего были занятия лечебной физкультурой. Конечно, у каждой «группы мышц» и при каждом движении есть свои названия и «схемы работы». Их знают медики, а я просто бесконечно приседала, шагала, тренировала пресс и мышцы спины – это очень много специальных упражнений! Результаты стали видны потом, а сразу я чувствовала только чудовищную усталость! И еще был этот бег!
